Пионерский гамбит – 2 - стр. 4

– Марчуков, ты откуда берешь свои жизнерадостные истории? – заржал я, чувствуя, как что-то щекочет мне большой палец правой ноги. Блин, ну я же знаю, что это все чушь, почему на всякий случай хочется проверить, не пытается ли мифический паразит заползти мне под ноготь?

– Так что я могу поделать, если это правда?! – Марчуков гордо выпрямил спину.

– Конский волос для человека не опасен, – хмыкнул я. – Это паразит для личинок насекомых.

– А почему тогда больницу на карантин закрыли? – запальчиво спросил Марчуков.

– Ну мало ли… – я пожал плечами. – Может, с какой-нибудь оспой боролись или еще чем-нибудь…

– Фу, какие-то темы вы обсуждаете, – Мамонова передернуло. – Оспой у нас уже давно не болеют. У меня, если что, прививка есть. Он продемонстрировал плечо, на котором красовалось два овальных пятна. Этой прививки у меня-настоящего уже не было, я родился в восемьдесят первом, а их перестали ставить в восьмидесятом. Я даже чуть не ляпнул, что у меня прививки нет. Покосился на свое правое плечо, которое тоже украшали две «оспины». Логично, так-то. Где-то в начале шестидесятых же случился новый бум повальной вакцинации, когда художник советского агитплаката привез из Индии давно забытое в Союзе заболевание. И умер от него.

– Да никакой холеры или оспы там не было! – Марчуков сделал обиженное лицо. – Говорю же, там конский волос был. А больница до сих пор заброшена. Только там территория запретная и охранники с пулеметами ходят, чтобы никто не пролез.

– Это какая еще заброшенная больница? – спросил Мамонов. – На Южной Веселке?

– Да не, – Марчуков мотнул головой. – На Валжановке. Там еще воинская часть рядом.

– Там же психушка была! – воскликнул Мамонов.

– Ну а психушка – это что ли не больница? – насупился Марчуков.

– А как этот пионер в психушку-то попал? – спросил я. – Тогда ему черви должны мозги есть, а не кишки.

– Хм… Марчуков задумчиво прищурился. Кажется, в его рыжей голове заработало записывающее устройство, перерабатывающее новую информацию. Кажется, с этого момента история про конский волос дополнится леденящими подробностями о том, что этот червь пожирает мозги и постепенно сводит своего носителя с ума. А потом ему вскрывают череп, а там вместо извилин шевелящийся комок спутанных волос. Фууу… Представил, и даже самому противно стало. Чтобы отвлечься от этой картины, я стал подкрадываться к Марчукову, собираясь утащить его в воду.

– Эй, пацаны! – негромко окликнул нас мужской голос с другой стороны реки. – И как рыба, клюет?

– Неа, – быстро ответил Марчуков. – А вы кто?