Пиксельный - стр. 10
Я дохожу до входа в метро, спускаюсь по широким гранитным ступенькам, и, поглядывая на прохожих, протискиваюсь через тяжелую прозрачную дверь.
Пахнет подземным царством, слышится гул вагонов, теплый ветерок гуляет. Я прислоняю пластиковую карту к сканеру, и турникет распахивается.
На эскалаторе я не всматриваюсь в рекламу на стенах, но в голове все-таки всплывают картинки и образы магазинов украшений, ярмарок шуб, новых жилых комплексов, автомобилей и курсов английского. Все развешанные баннеры я знаю наизусть, и мне частенько кажется, что они никогда не меняются.
Кто-то торопливо спускается позади, в ровном темпе отбивая по железным ступенькам монотонное «топ-топ-топ». Люди, заслышав торопыгу, послушно сдвигаются к краю, словно выполняя беспрекословную команду, и я чувствую, что нахожусь на конвейере.
* * *
Отдел видеоигр всегда безлюден. Игры на витринах сортируют неважно: мультиплатформа и трэш на заметных местах, хиты непритязательной стопкой покоятся за стеклом. Взгляд покупателя проносится по полкам мультиплатформы, нарочито выставленной для рядового потребителя – не смыслящих в играх детей, покупающих диски за счет платежеспособных родителей по шестьдесят долларов за штуку. В глаза бросаются «фифы», «энхаэлы», «виртуалтеннисы», «иксмэны», новые «нидфорспиды» и прочие детскости.
Какие бы ни были, все они для меня – целые миры. Просторные и уютные, дикие и легкие, ручные, эфирные, завлекающие.
Вот запустишь один из миров, впрыгнешь в окно, а там…
С высокой горы далеко видно: снизу острова стоят посреди воды большой, синей и спокойной, а по берегам островов тех хлещутся волны кудрявые, да с шапками пенными. Острова все зеленью полны, так и дышат ею. На островах этих – поселения большие, со стенами из белого камня. В стенах этих ворота устроены, на все четыре стороны. В городах дороги проложены, брусчаткой серой, вековой. И дома стоят, солнышком сверкают, лучатся. Кто живет в этих домах? Что делают там? О чем думают?
Всего этого узнать не терпится, аж улыбка затаённая на лице расплывается, как представишь, сколько всего прожить в таком мире можно!
Э-эхх!!!
Или впрыгнешь в другое окно, а там лес пышет, да так, что пройти через него сразу не получается. Любой неопытный путник заблудится, на невиданные растенья залюбуется, о сгнившие черные ветки спотыкнется, да испугается! Зверей то здесь не пересчитать: кто на деревьях кров устроит, кто на земле ночами траву топчет, листвой шелестит, а кто и тоннели роет…
В одном из окон осеннее небо. Ясное, из хрусталя, расплескивается всеми красками заката над землей, истерзанной трещинами и огромными ранами-воронками, застывшими и напоминающими о былых сражениях, ожесточенных, губительных для человека и природы. Кажется, в стылой утренней тиши до сих пор вихрится едкая пыль.