Пиковая Дама - стр. 31
Марина попятилась, не сводя с потолка глаз. Удивительно, посещение крематория повлияло на нее сильнее, чем на двенадцатилетнюю дочь! Гранит отражал женщину в черном, стоящую за спиной. Понимая, что они сейчас врежутся, Марина обернулась, но позади никого не было.
– Привет.
Марина вздрогнула.
В проходе вырос Антон.
– Привет. – Марина разгладила складки на пальто. – Ты чего не работаешь?
– Пообещал вчера Аньке поддержать ее. Опоздал, правда…
– А заказ? А налоговая?
Будто не было развода. Заботливая жена волнуется о бизнесе мужа.
– Я в половине шестого уже в мастерской был. Отремонтировал ведро. А налоговая на пятницу перенеслась – Глебыч перепутал со страху.
– Порезал руку?
– Пустяк. До свадьбы заживет.
– Ты дома… ты у нас ночевал?
– На царской кушетке. – Антон понизил голос. – На ней, кстати, никто не умирал?
Марина пожала плечами. Разговор иссяк. Потоптались, разглядывая гроб за скорбящим караулом.
– Я отлучусь, – сказал Антон.
– Отлучись, – безразлично ответила Марина и пошла к дочери через толпу, стараясь больше не смотреть на потолок.
14
Если в крематории и был туалет, Антон его не нашел. Выбрался под мерзкий назойливый дождь, зашлепал к больнице, потрепанной, нуждающейся в капитальном ремонте.
Деревья отряхивались от мороси, как псы.
В каких-то ста метрах, в соседнем корпусе, появилась на свет Аня. Толстушка. Почти четыре кило, пятьдесят сантиметров роста. И Антон подумал, какая эта титаническая радость – дышащий теплый комочек на руках.
Антон пересек вестибюль. Тени от кадок с фикусами разрисовали линолеум. Молоденькая медсестра покосилась неодобрительно, словно бомж вторгся в царский дворец. Но учитывая беспокойную ночь и утреннюю запарку… он действительно выглядел на троечку.
В больничном туалете мигали и потрескивали флуоресцентные трубки. Зеленоватый свет гримировал посетителя под утопленника из американского фильма ужасов. Воняло гниющей тряпкой, хлоркой, мочой. Вместо унитаза – замшелая дыра в полу. Ревущий поток, когда он дернул за веревку.
Под рокот бачка Антон подошел к умывальнику. Облупленный кран нацедил струйку воды. Отощавший обмылок запа́х клубникой в ладонях. Заживающая царапина пощипывала. Антон умывался, оттягивая время. Чтобы не возвращаться в душный зал, чтобы встретить Марину и Аню на улице и подвезти до дому.
Было тяжело и тошно изображать фальшивую скорбь, грустить о человеке, которого не знал.
Антон выпрямился, изучая отражение. Морщины, седоватую местами щетину… Взор сместился на черное пятно за плечом. Возле кабинок стояла женщина. Вот гладкий, без волос, череп, вот платье – дырявое рубище. Потонувшие в тенях глаза. Вокруг женщины плавали, грациозно извивались отростки, щупальца спрута.