Пиковая Дама - стр. 17
– Вижу. Переходный возраст творится. Ты через это проходила, я проходил, каждый человек.
– Я в ее возрасте не боялась зеркал.
– А она боится. Может, считает себя слишком толстой. Может, слишком худой. – Антон раздраженно выдернул из кармана мобильник. – Глебыч…
Марина отвернулась, уставилась на цементную коробку за фанерной оградой. Доделают ее или так и бросят гнить? Может, эти экскаваторы и подъемные краны призваны лишь видимость создавать, как Антон умело создавал видимость «мужчины в семье»?
Вороны парили над стройкой черным облаком.
– Лечу! Лечу, мужик! Не вешайся, дай мне полчаса.
Антон опустил телефон.
– Извини. Нет времени разгребать ее фантазии. Был бы мальчик – я бы посоветовал чего. Но девочка…
Он опять перекладывал проблему на плечи жены. Привыкла бы.
– Винишь меня, что не родила тебе сына?
От гнева задергалась щека. В детстве думалось, взрослые знают обо всем на свете. И вот ей без малого сорок, а она не знает ничегошеньки. Ни хрена.
– Хорош. – Антон поднял руки ладонями вперед. – Хорош препираться, надоело. Сил нет. Пока.
И он побежал к припаркованному «вольво», оскальзываясь и хрустя наледью.
«Мебель, – подумала Марина, – не предает».
10
– Ах ты ж мать твою. – Антон воздел глаза к ненастному небу. Кровь крупными каплями падала на снег. Антон левой рукой отворил дверцы, вынул из бардачка упаковку салфеток и промокнул рану. Царапина пролегла перпендикулярно линии жизни.
Он никуда не уехал. Долбаная жестянка отказалась подчиняться. Заглохла намертво. И единственный, кого Антон мог проклинать, – самого себя. Это он чинил «вольво» во вторник. Какой он муж и отец, какой кормилец – понятно давно. Марина, умелый репетитор, втемяшила. Но неужели и мастер он – дрянь дрянью?
Инспекция двигательного отсека не дала результатов. Провозился битый час и порезал ладонь, шарахнув в сердцах по кузову. Вообразил, притоптывая на холоде, как пешком добирается до мастерской, а Глебыч болтается в петле, на налоговой декларации предсмертная записка: «Тоха, ты – дерьмо».
Недостроенная высотка таращилась безразличными черными зенками. Вороны каркали глумливо, и верещали мартовские кошки.
Антон стер с пальцев кровь, машинное масло. Вызвать такси? Пока сюда доберется, Глебыч остынет в петле.
Антон нервно хохотнул.
– Добрый вечер.
У подъезда стояла хорошенькая девушка в полушубке. Из-под шапки струились светлые волосы, большие удивительно-синие глаза изучали Антона.
– Не едет? – синева переметнулась на открытый капот.
– Сдохла, – проворчал Антон, бахнув крышкой. Поморщился – рана соприкоснулась с металлом.