Пиковая дама и благородный король - стр. 8
– Вы в своем уме?! – взвилась Вероника, забыв, с кем имеет дело. – У меня отпуск только две недели! А потом… потом работа… и… я выхожу замуж… Нет, я не могу торчать здесь до конца… тем более этот конец неизвестно когда наступит! Вы же годами ведете следствие, мне что же, все это время жить здесь?!
– Ничем не могу помочь, у вас есть мотив.
– Что? – подалась корпусом к нему Вероника, будто не расслышав. – Что-что у меня есть?
– Мотив.
– То есть вы меня…
Ее указательный палец то на Ларичева показывал, то упирался в собственную грудь, а в словарном запасе не находилось нужных слов. Если честно, то находились – ненормативные. И этот урод (моральный, разумеется), которому безразличны люди, явно получающий удовольствие, издеваясь над ними, сложил по-школярски руки на столе и произнес:
– Не стоит нервничать, так положено: все, кто имеет мотив, до конца следствия обязаны находиться в городе.
– Да меня вообще здесь не было!
– Верю. Вы свободны.
Вероника рванула к выходу, но, когда она распахнула дверь, ее остановил голос Ларичева:
– Вы забыли пропуск.
Ах да, без пропуска ей только в каталажку дорога, да и то под конвоем. Она оглянулась, Ларичев, установив локоть на стол, лениво потрясал листочком. Вероника рванула к нему, выхватила листок, зло рявкнув:
– Спасибо.
И ушла. Следом за ней в кабинет зашел молодой человек небольшого роста, с простоватым лицом, которому Ларичев отдал приказ:
– Видел? Глаз не спускать, тебя сменят.
– Черт! – взмахнула руками Вероника перед квартирой сестры.
Опечатана! К тому же Ларичев не дал ключа, следовательно, туда не войдешь, впрочем, не вошла б и с ключом – как она бумажку с печатями снимала бы без соответствующей визы? Чтоб потом ее обвинили во всех смертных грехах?
Вероника оперлась спиной о стенку, вздохнула – и что теперь? Она ведь понятия не имеет, с чего начинать, куда бежать и что нужно для захоронения. На площадке еще три квартиры, Вероника позвонила в одну – никто не откликнулся. За дверью следующей квартиры старуха ответила, что не знает Зинаиду Долгих, пришлось звонить в следующую.
– Вам кого? – выглянул мальчик лет десяти.
– Дома из взрослых есть кто?
– Ба! – позвал он. – Ба, тебя спрашивают.
Появилась миловидная женщина, которую и бабушкой-то не назовешь. Вероника, торопясь и запинаясь от волнения, выпалила:
– Я сестра вашей соседки… Зинаиды Долгих… Она в этой квартире жила… Не могли бы вы…
– Которую зарезали возле нашего дома?
– Д-да… – А сама-то так и не выяснила, где убили сестру, а также как и когда. – Ее пора хоронить, а я… не представляю, как это делается… мне не приходилось хоронить… Не подскажете, куда обращаться?