Пикник на острове сокровищ - стр. 30
Так оно и было, чьи-то руки откинули крышку, и Егор услышал голос Ивана Павловича…
– Дальше можешь не рассказывать, – перебил я друга.
– Ты так искренне расстраивался, – воскликнул Дружинин, – что я был готов сесть и сказать: «Ваня, не плачь». Остановило меня лишь одно: ты бы…
– …точно заработал инфаркт, – закончил я за него.
Дружинин хмыкнул.
– Нет, я подумал, что ты закричишь, выскочишь на площадь и испортишь мне всю малину.
Я прикусил нижнюю губу. Интересно, отчего никогда раньше я не замечал, насколько эгоистичен мой друг? Я наивно полагал, что он испугался за мое здоровье, но нет – Егора волновал лишь идиотский розыгрыш.
– Знаешь, что случилось после того, как ты сунул мне мобильный, авторучку и расческу? – спросил Егор.
– Нет, мне стало плохо.
– Вошел Трофимов, – словно не слыша моего ответа, продолжал Дружинин, – и, как я понимаю, сделал тебе укол. Во всяком случае, до моего слуха долетел странный звук, такой издает падающий мешок.
Затем Юрий заорал:
– Эй, сюда, человеку плохо!
Зашаркали ноги, раздались голоса.
– Осторожно, кладите его на носилки.
– Ой, это Иван Павлович.
– Вы его знаете?
– Конечно, конечно.
– Сейчас мы его домой отвезем.
– Бедняжка, он перенервничал.
– Никогда не был мужиком, вот и хлопнулся в обморок.
– Во, блин, идиот!..
Потом суматоха стихла, некоторое время царило молчание. Затем кто-то толкнул каталку вперед, Егор понял, что его везут к могиле. Когда крышка опустилась на гроб, Дружинин нажал нужную кнопку и услышал ровное гудение кондиционера. Оставалась последняя часть игры: скоро за «покойничком» должны прийти люди Трофимова.
Термобелье замечательно грело, электрический матрас бесперебойно работал, вокруг царила полнейшая тишина, и Егор неожиданно заснул.
Вам это кажется странным? А вот мне совсем даже нет. Дружинин – человек с железными нервами, один раз его накрыло в горах лавиной, тогда погибла вся группа лыжников, кроме Егора. В отличие от остальных, он не запаниковал, а, спокойно высвободив одну руку, сначала разрыл снег, чтобы открыть себе доступ воздуха, а потом ждал спасателей.
– Ты сделан из железа! – воскликнул я, услышав рассказ друга о снежном плене. – Почему не начал пробиваться наверх?
– При сходе лавины человек легко теряет ориентацию, – пояснил Дружинин, – тратит последние силы, пытаясь, как ему кажется, вылезти на поверхность, но на самом деле закапывается еще глубже. Если уж тебя занесло, освободи чуток место вокруг лица и жди, не рыпайся. Не спи, не плачь, не ори, твердо верь – тебя спасут.
Он так вел себя, не имея никакой уверенности в том, что спасатели начали поиски. Так почему же Дружинин должен был нервничать в гробу с кондиционером, отоплением и двумя мобильниками? Вы бы сошли с ума от тревоги? Я тоже. Но ведь ни вам, ни мне не пришла в голову славная идейка инсценировать собственную смерть!