Пике - стр. 19
Пусть глаз из-за маски не видно, но аура Вечного ощущается так, что колени подкашиваются. Глашатай что-то там еще вещает, то ли о их подвигах, то ли о милости Императора, не разобрать из-за заполошного стука сердца. Именно этого момента она почему-то боялась до дрожи. Предчувствие Чи орало друниной, но вроде же ничего плохо не происходит, так?
- Мой Император! – громкий возглас раздается прямо у плеча, от чего Макото дернулась бы, да крепкий захват на кисти удержал.
Тэкеши делает шаг вперед, по сути, прерывая речь распорядителя и Юу понимает – вот он звездец. Отчетливо слышится сдавленная ругань откуда-то сбоку, к гадалке не ходи – Нобу Сэдэо Таро Тэтсуя, отец самоубийцы, посмевшего нарушить ритуал представления Императору.
- Мой Император! - подбородок уперт в грудь, а глаза опущены, только там должно приветствовать Первого среди Нэко, Отца Нации, Безымянного, Вечного Императора и что там еще по полному перечню титулов.
Второе обращение. Третьего не должно последовать – или Безымянный ответит, или Тэкеши лучше самовоспламениться. Молчание Императора на такую наглость означает мгновенную опалу Ши и всей семье.
- Юный Тэтсуя? Слушаю.
Голос, в котором ВЛАСТЬ.
Тэкеши больше не держит ее за руку и ее начинает колотить. Она знает, что он собирается сказать. Сюрприз, сингулярность все пожри!
- Мой Император, прошу высочайшего позволения на полный брак с несравненной Кэтсуми Юу Макото!
Кратко и по существу. Вместо радости острое желание постучаться лбом об первую попавшуюся твердую поверхность. Например, об лоб самого Ши.
- На Кэтсуми Юу Макото Благословение Трона, разве брат не сообщил тебе об этом, юный Тэтсуя?
О! Она до этого думала, что настал полный звездец? Не-а. То были цветочки, а вот иронизирующий Император – это уже ягодки. Ядовитые такие, смертельные.
Благословение Трона означает, что к ней положено обращаться БлагословеннаяКэтсуми Юу Макото и никак иначе! Тэкеши не просто этикет нарушил, он саму официальную просьбу запорол!
«Он знает! Он все знает! Играет, как кот с мышью…» - заполошная мысль в остроухой голове.
Упрямо вскинутый подбородок и роковые слова:
- Мой Император, я прошу…
Маты со стороны отца семейства уже достаточно громкие, чтобы разобрать отдельные обороты, но Нобу не вмешивается, чтит право Вечного.
И верно, Безымянный не дает досказать, повелительный жест и даже безбашенная храбрость юности уступает, Ши замолкает на полуслове.
Долгое, тяжелое молчание, в котором слышен шелест крыльев бабочки.
- Я дозволяю помолвку, - падают слова и сердце взлетает, - Благословенной, не наследной принцессы Айкории, Эйнары Рассветной и Благословенного Виктора Бешана.