Пихтовое масло. Записки сахалинского таёжника. Седьмая книга - стр. 67

– В шесть часов, лесорубы в семь уже на деляны уезжают.

– А вы в восемь только поднимаетесь, так?

– Ну, ты сейчас наговоришь. Также поднимаемся. А ты чая много заварил?

– Ведро, на весь колхоз! Кружку всего заварил.

– А ты оказывается жмот! Дай хоть с кружки хлебнуть?

Тимоха протянул кружку Серёги. – Не хлебнуть, а глотнуть. Так в чём дело, почему всё спят? Ведь рассвело уже. Или пока бригадир команду не даст, с постелей не вставать, печку не заводить?!

– Ну, ты Тимоха и ехидный, ну ты и злопамятный, – раздался голос бригадира.

– А подслушивать чужие разговоры не этично, товарищ бригадир.

– Какой подслушивать, на весь балок орёте, – Саня резко осёкся, он хотел продолжить фразу словами, спать не даёте. Не большая пауза. Да, с утра бригадир вообще конкретно тормозит. Видать колодки за ночь прикипели. – Мужики, подъём! – закричал бригадир.

– Чего ты орёшь как потерпевший на вокзале? – Володе не понравилась камондирская побудка.

Работа кооператором для него не прошла бесследно. Обогатил свой словарный запас не нормативной лексикой. Когда Володя перестает следить за своей речью, это бывает часто. Можно подумать, что мужик минимум десять лет отбыл, и не на строгом режиме, а в колонии для малолетних приступников! Галиматья получается, мужик на малолетке, да ещё десять лет! Не разговаривают так зеки с большими годами отсидки. А мужик то всего на всего бывший кооператор неудачник.

– Какой потерпевший, какой вокзал? Время уже сколько, детский сад, что ли здесь? До сколько спать думаете?

– А сам-то ты Саша поднялся? Лежишь разглагольствуешь, ты своими действиями должен пример показывать, – Саныч проснулся.

– Вот он и показывает пример, – язвительно сказал Володя.

Все продолжают лежать, кроме Тимохи и Сергея. Было бы лучше, если бы Серёга тоже лежал. Он из кружки не глотнул, а хлебну, как и просил, весь чай, гад, выдул. Если так подъемы будут происходить каждое утро, то ребята здесь на работают. Сегодняшние утро можно списать на вхождение в рабочий график, в ритм. Мол, с непривычки, с дома, пятое десятое, так далее и тому подобное.

– Ну что архаровцы, подниматься пора, – Саныч поднялся – Все из дома, пока в ритм войдут! – и смотрит на Тимоху, как будто извиняется за нехорошее поведение всей бригады.

А почему как будто? Так оно и есть. Почему именно на парнишу сморит, кто он такой есть Тимоха этот? Да он ещё вчера себя сам так поставил, провел невидимую грань, между ними и собой, он не такой как они. Пусть даже хуже их всех, но если есть возможность, он не когда не будет в общей массе. Не в этом суть. Саныч понимает, что как не крути, а новенький прав насчёт подъёма и заявил об этом в открытую.