Пигалица - стр. 16

- Ты согласилась на это за хорошие  деньги, которые получаешь сполна! - сердито бросает мужчина. – Я найду ублюдка, и обязательно разберусь с этим! Это вопрос времени. Вы в защите. Дом охраняется, имена нигде не числятся! Успокойся, и займись лучше делом,   - приказывает мужчина, одновременно ныряет рукой во внутренний карман пиджака, извлекает оттуда объемную стопку купюр и кладет на стол, перед Лидией. – Позаботься о гардеробе Алисы. Через неделю представишь нас друг другу, и твои обязанности на этом закончатся! 

  - Наконец-то и ты познаешь норов своей доченьки! – бросает тётка, забирая деньги со стола. А я перестаю дышать.  Думала, ослышалась, не так поняла, речь шла не обо мне, но… – Вся в мать пошла!  Хотя, возможно, отца она послушается больше, - вдруг добавляет Лидия, а у меня такое чувство, будто меня обухом, по голове ударили, и я медленно оседаю на пол… 

11. Глава 11

Алиса.

Не знаю, как мне удалось в тот момент доползти до своей комнаты, но как только я это сделала, Лидия начала провожать своего гостя.  Они ещё говорили некоторое время, что-то обсуждали, решали, но я уже не слышала.  Мне было достаточно и этого…

Итак, что мне известно о своем отце?              

Белинский Александр – первая, настоящая и единственная  любовь мамы. Я не помню его лица. Не знаю о нём ничего. Просто привыкла жить в семье, где только мама, брат и я. А когда я спрашивала о нём у мамы, она мне мягко улыбалась, целовала в носик и говорила  что он в хорошем месте, где тепло и спокойно.                       

Тогда кто этот мужчина? Что ему нужно от меня? И если он действительно мой отец, почему тогда оставил с этой умалишённой тёткой и не говорил мне о себе?  Кто для него Вадим? Почему он рушит нашу жизнь?!!                                 

У меня было множество вопросов, ответы на которые, мне бы хотелось получить, и возможно, на некоторые из них, мог бы ответить мой брат. Он должен помнить отца, и всех последующих ухажёров мамы, если они были. Хотя я всегда жила с мыслью, что мама до скончания своих дней, хранила верность нашему папе и боготворила его. 

Тогда что?                  

Голова болела от этих мыслей!                                            

Но я точно знала, видела и чувствовала одно – Максим Григорьевич, не тот, кто хочет мне добра. Он был грубым, жестоким и бесчувственным, а обо мне говорил как о некой вещи. Ненужной, раздражающей вещи! И я не хотела попадаться к нему в руки!                                   

 Я впервые, по-настоящему начала боятся того, что меня ожидает в будущем. Ведь, зачем он приказывал Лидии так щепетильно заниматься моим воспитанием? Зачем ограничивал, лишал воли?