Пифагор - стр. 49

– Допустим. Но почему тебе понадобилось наносить Поликрату такой удар исподтишка? Ведь это бесчестно.

– А честно было превращать акрополь в свою резиденцию? Честно было…

– Но Поликрат делал это для спасения своих подданных, своих соотечественников.

– А я считаю делом своей чести спасение не Самоса, как он мне ни дорог, а науки от деспотии не только Поликрата и ему подобных, но и от персов, стремящихся к порабощению эллинов.

– А кто такие персы? Не потомки ли они Персея?

– О нет, хотя, как ни странно, такое мнение высказывается довольно часто. Персы – это народ, находившийся в твое время за Эламом и переселившийся в земли Элама через пять поколений после окончания твоей жизни. Затем они захватили земли, принадлежащие царям Лидии, Вавилона, Египта. Самос, по расположению ближайший к ним остров, казалось бы, предназначен судьбой быть на грани между Азией и Европой. Отсюда должен был бы вестись диалог между материками. Но стало необходимым перенести дух в более безопасное место, найти ему новый центр, крепость разума. Я вскоре покину эти места, где начинался в тебе, и больше никогда не вернусь на наш остров. Я буду вести диалог оттуда, и он не завершится с моей смертью.

Где же тот материк, где же то побережье,

Где тот город, что станет началом начал?

И когда же над миром безумья забрезжит

Откровение циркуля, а не меча?

Оройт неторопливо поднимался к Астипалее. Устремленные вперед миндалевидные глаза и задорно вздернутые усы придавали холеному, матового цвета лицу выражение холодной заносчивости. Справа от сатрапа шел воин в обычном персидском одеянии с копьем, обращенным к небу, слева – человек средних лет в коротком эллинском гиматии, сзади – пятеро рослых воинов с копьями наконечниками вниз. Один из них нес на плече небольшой калаф.

Оройт намеренно не предупредил о своем решении посетить остров и встретиться с его правителем, словно бы желая показать, что Самос был уже владением царя царей, или же он действовал в соответствии с услышанной от какого-то ионийца эллинской поговоркой: «Благородный может являться к худородному без приглашения». Не исключено также, что он рассчитывал на неудовольствие или на прямое оскорбление как на повод для вторжения, – войско стояло наготове по ту сторону Самосского пролива.

Как бы то ни было, расчет сатрапа не оправдался. Самосцы восприняли появление чужеземцев в азиатских одеяниях не как демонстрацию силы и угрозу, а как некое красочное представление. Оказавшийся в гавани казначей Поликрата Меандрий встретил Оройта с почтением и взялся сопровождать его в акрополь. Сатрап, даже не остановившись, передал через толмача, что сумеет и сам отыскать дорогу.