Пиар по-старорусски - стр. 3
Василий Николаевич всеми своими девяносто пятью килограммами вломился в молодую поросль осины и шиповника, словно слон в мангровый лес в погоне за слонихой в сезон случки. Как бы то ни было, но серому нельзя дать уйти! Взыграло и уязвлённое самолюбие, да и, чего греха таить, представлял уже себе Василий Николаевич, ой представлял, как роскошно будет смотреться мохнатая волчья шкура на стене или, нет, лучше – перед камином! И с какой великолепной небрежностью можно отвечать на восхищённые вопросы (да что там вопросы – просто на восхищённые взгляды) знакомых барышень:
– А, этот волк? Это ещё не очень большой экземпляр. Пусть полежит пока. Думаю вот съездить к моему другу на Аляску – поохотиться на тамошних белых волков. Они раза в полтора крупнее наших… Добуду такого – и шкуру поменяю…
Но пока белые волки из американского штата Аляска могли спать спокойно: Василий Николаевич Зубов не мог подстрелить даже самого обычного серого европейского волка, близкого родственника того, кто скушал в своё время Красную Шапочку с бабушкой, семерых козлят и пытался сожрать трёх поросят.
Василию Николаевичу сейчас было не до этого, сейчас он пробирался сквозь бурелом, пытаясь догнать мелькавшего где-то совсем недалеко хищника. Уже и крики загонщиков не слышны, уже и соседи-охотники неизвестно где остались, а он всё шёл через густую поросль. Волк трещал ветками где-то неподалёку, пару раз показавшись Васе на глаза, но, как назло, в неудобном для стрельбы положении. Всё, что он успел заметить, – обгорелый бок. Наверное, серый подпалил его на лесном пожаре, где же ещё?
Внезапно что-то заухало, засвистело, захохотало, и – ух – земли нет под ногами, и вот он уже, выпустив из рук ружьё, пытается выбраться из бочага – маленького лесного болотца, внезапно выступившего из лесной чащи. Минут десять он барахтался, пока не выбрался на берег. Ружьё, конечно же, утопил, жаль. И сам изгваздался, словно пьянчужка на городской свалке. И, самое нехорошее, непонятно, куда идти. Лес во все стороны одинаковый, откуда пришёл – непонятно, даже сломанных кустов не видно, чтобы определить, как шёл… А тут ещё смеркаться стало, и есть нечего, и даже спичек нет – в общем, целый букет ништяков.
И тут оказалось, что не напрасно, ой как не напрасно присваивает учёные степени Высшая аттестационная комиссия!!! И к Василию Николаевичу это имело самое непосредственное отношение. Проще говоря, тот пожилой и любящий гонорары доктор каких-то там медицинских наук, который определил, что величина Васиного коэффициента адаптации зашкаливает за девяносто процентов, был прав, ой как прав! Посему терпящий бедствие горе-охотник не стал метаться в сумерках в поиске обратного пути, что, собственно говоря, в данной ситуации было бесполезно. И тем более впадать в панику и биться в рыданиях (что было бесполезно в абсолютной степени), а совершенно в духе героев русских народных сказок рассудил, что утро вечера мудренее. Отжал, насколько это было возможно, мокрую одежду, нарвал елового лапника на подстилку, им же укрылся и заснул, благо ночь была не очень холодной – хоть в этом ему повезло…