Пианино из Иерусалима - стр. 28
– Здесь всего несколько улиц, нам какую? – Павел повернул к спутнице голову. – Она мне сказала адрес, но я забыл.
Александра сунула ему под нос бумаги.
– А, это где-то здесь. Дома-то без номеров, все по именам. Ищите табличку «Хофман».
– Да я же не читаю на иврите, – напомнила Александра. И тут же воскликнула, указывая направо: – Вон «Хофман», там и по-английски есть!
Павел резко затормозил. Сзади раздалось звяканье велосипедного звонка. Их обогнала девушка на спортивном велосипеде, в ярко-зеленом шлеме и обтягивающих лайкровых шортах. Девушка свернула на подъездную дорожку к маленькому домику, на который указывала Александра. Остановившись у крыльца, велосипедистка уперлась в нижнюю ступеньку загорелой мускулистой ногой, расстегнула шлем, взмахнула головой, расправляя слежавшиеся черные волосы.
– Геверет! – крикнул ей Павел, опустив стекло. – Зе бейт шель мишпаха Хофман[3]?
Велосипедистка обернулась. Александра увидела коричневое от загара, прорезанное сетью морщинок веселое лицо женщины лет шестидесяти.
– Ани Ракель Хофман[4], – звонко ответила она. – Говорите по-русски?
– Ой, – Александра радостно заторопилась, распахивая дверцу машины. – Как хорошо! Это я приехала из Москвы, меня зовут Александра!
Она пошла к маленькому белому дому, заранее протягивая руку для рукопожатия, потому что Ракель тоже протянула свою. Женщины поздоровались. Ладонь у Ракель была сухая, жесткая, Александра ощутила колючие мозоли у основания пальцев. Хозяйка дома улыбалась и сыпала вопросами, на которые Александра едва успевала отвечать:
– Вы уже бывали в Израиле? А, вы здесь впервые? Вам нравится? Как доехали? Где вы остановились? А, знаю, это очень хороший отель. Давайте обедать!
– Давайте, – приблизился Павел, озираясь с очень довольным видом. – Какой у вас красивый сад!
Ракель просияла еще больше и заговорила еще быстрее:
– Я все делаю сама! Эти розы есть только у меня. Мне прислали из Голландии. Я буду участвовать в конкурсе… Давайте сядем здесь!
Она провела гостей на веранду, крошечную, заставленную всякой всячиной – пустыми керамическими горшками, пластиковыми мешками с торфом и удобрениями, садовыми инструментами. В углу приткнулся стол со столешницей, облицованной кафельными треснувшими плитками. Рядом стояло четыре пластиковых стула. Ракель торопливо обмахнула полотенцем стулья и столешницу:
– Садитесь! Я только разогрею.
Александра уселась, оглядела сад, открывавшийся за перилами. Она сидела рядом с окном, выходившим в кухню. Стол одной стороной примыкал вплотную к окну, так что блюда можно было подавать оттуда напрямую. Чем и занялась Ракель: сдвинув вбок стекло, она протянула Александре стопку тарелок: