ПГТ. Роман о людях - стр. 34
Скажем, были такие «Крестоприводные книги», своего рода документально оформленная присяга на верность и лояльность власти. Или судебные документы. Все это, воспринимаемое обывателями как бюрократический хлам, дает пытливому исследователю массу информации. Поэтому я испытываю, и призываю к этому других, священный трепет перед любыми бумажками, способными в будущем стать кладезем бесценного материала для специалистов. И источником их заработка, конечно. Всяческие переписи подворий, церковные метрические книги (кто когда крестился, женился, умер) – это наш хлеб.
Само собой, читать по ним историю, как по нотам, не получается. Всегда в любом поисковом деле даже после его завершения остается огромное количество пробелов. Может и вообще никаких документов по определенному периоду не найтись, или мало их, хоть плачь. Да и которые есть, основательно перепутаны. Сплошные порой ребусы и головоломки. Зачастую факты просто отсутствуют, исследователю остаются лишь догадки и предположения. Но без них нельзя двигаться дальше.
Однажды у меня было такое. Имеется пять Астаховых. Из них – три Ивана. Из тех Иванов – два Ивана Петровича. У обоих дочери Татьяны. А вот какую из этих Татьян отпели, а какая родила пятью годами позже – попробуй угадай. Остается лишь предполагать.
Облегчают поиск и дворово-родовые прозвища. Они были довольно распространены в помещичьих селах. В том же Разумном, уверен, тоже. Спроси, например, кого-нибудь: «А где тут Шибановы жили?», скажут: «А это кто?». А спроси про «богушкиных», выложат все, как на духу. А еще вдруг выяснится, что были Шибановы, которые на горе жили, но они не «богушкины», хотя и родня, а «вазелиновы». А «вазелиновы», в свою очередь, делились на «сенькиных» и «арининых».
Когда речь идет о ближайшем к нам столетии, помогают расспросы живых людей, очевидцев событий, ровесников века. Родственников, сотрудников, друзей. Среди них встречаются довольно уникальные люди. Мало того что они могут неплохо помнить собственную родословную, но и про другие семьи способны рассказать немало. При этом отмечается довольно известный феномен: давнее прошлое помнится пожилыми людьми четко, «как вчера», а вот со вчерашним днем – хуже. Забывают. Склероз не щадит никого.
Таких людей мы очень любим и на вес золота ценим. Иногда приходится навещать их несколько раз: не умещаются их рассказы в одну встречу. Некоторые из них, конечно, ворчат и делают недовольный вид: мол, опять приперся, помереть не даст спокойно. Но в душе млеют они от удовольствия и внимания к собственной персоне. Рассказывают и рассказывают. Главное, задать направление – потом не остановишь.