Пейзажи этого края. Том 2 - стр. 34
– Я… ошибся дверью, – промямлил Майсум, пятясь к выходу.
– Ошибся дверью? Ну что за выражение! – Алимамед рассмеялся. – Разве мы не знакомы? Входите!
Майсум, поколебавшись, все же вошел в гостиную. В его ушах еще звучал строгий, властный голос Али, который тогда методично и размеренно осуждал его.
– Вы… не смогли уехать? – спросил Али.
– Я… – не зная что сказать, Майсум неловко и беспокойно ерзал, как курица со связанными ногами.
Али едва заметно улыбнулся и сказал дружелюбно и участливо:
– Я хотел было послать человека сказать вам, что лучше не уезжать, но в те дни все было так сумбурно. Они думали только о том, чтобы самим уехать, некого было послать к вам. Так неудачно. Вы были слишком слепы. Вы были как в тифозной горячке, это неправильно.
– Вы говорите, что хотели отправить ко мне человека? Кого? Кто он?
– Какая разница кого? Нам незачем об этом думать. Лучше расскажите о своем положении. Судя по выражению вашего лица – как у женщины во время родов… – Али попробовал пошутить, но, увидев, что Майсум молчит, сказал: – Вы – элита и надежда уйгурского народа. Мы не можем уехать из Синьцзяна, и Синьцзян без нас тоже не может. Даже собака вдали от своего дома лает не так звонко. Но все же – что с вами произошло? – Опять молчание. Али продолжил: – Когда человек жадно глотает, он теряет лицо; когда он много болтает – теряет голову. А если слепо бежать куда-то… – он указал на ноги Майсума, – может случиться большая беда!
– Вы – дед? – выпучив глаза, вскрикнул Майсум.
– Какой дед? – холодно отмахнулся Али.
– Вы – тот аксакал, о котором говорил Латиф? – продолжал Майсум удивленно и радостно.
– Какой Латиф? Я же спрашиваю о ваших делах.
Майсум рассказал о себе. Али качал головой:
– Глядите-ка, как глупо вы себя вели! Вам следовало быть умнее, не суетиться, как некоторые тыквоголовые. Сейчас все сложилось не очень удачно… Но это ничего. Вы побыли начальником отдела, поели-попили, повеселились, порезвились – теперь пора в деревню: подышать свежим воздухом – он освежит вашу голову и сделает вас гораздо умнее. Что это вы плачете? Что? Все кончено? Ну что за слова! Вы же почти хаджи[3] – для таких у них политика очень мягкая. К тому же все это лишь вопрос времени. Зимой снег укрывает землю, под снегом – земля, в земле спят личинки…
После того, как Майсум стал членом Седьмой производственной бригады Патриотической большой бригады в коммуне имени Большого скачка, он еще дважды ездил к Алимамеду; к этой комнате с голубым потолком и резными деревянными ставнями и дверями, с алым ковром на стене было теперь приковано его сердце.