Петровские казармы - стр. 8
– Нам-то что с того? – снова не удержался от вопроса Гришин.
– А то, что таких бантов, как на твоих сигарах, давным-давно не используют. Я, конечно, напряг людей, те, в свою очередь, напрягли своих зарубежных друзей… Поверь, это было нелегко…
– Верю. Не тяни.
– Выяснилось, что в последний раз сигары с подобными бантами поступали на прилавки магазинов в пятьдесят третьем году девятнадцатого столетия. Как тебе такое?
– Да, честно говоря, пока никак, – искренне признался Андрей.
– Ну, тогда я тебе еще пищи для размышления подкину. Спички, найденные в кармане убитого, судя по этикетке, произведены на Московской спичечной фабрике Гезена и Митчинсона, основанной в сорок восьмом году все того же девятнадцатого века Августом Матвеевичем Гезеном. Как ты понимаешь, без привлечения специалистов и здесь не обошлось…
Лавров многозначительно замолчал, не преминув в очередной раз подчеркнуть недюжинность своих усилий. Гришин страдальчески простонал:
– Лёша…
– Так и быть, продолжаю. Оригинальная этикетка на коробке, возможно, уникальна, но сама по себе еще ничего не значит. А вот фосфорные спички внутри… С этого места внимательно следи за каждым моим словом… Да будет тебе известно, такие спички представляли большую опасность, поскольку загорались от малейшего трения обо что угодно, и выпуск их был прекращен в России примерно в тысяча восемьсот шестидесятом, как только из-за границы стали ввозить более безопасные «шведские».
Гришин недовольно покосился на друга.
– Красиво рассказываешь. Очень познавательно и для общего развития полезно. Но хотелось бы услышать выводы.
– Выводы – это, Андрюша, по твоей части. Мое дело – исследование предоставленного материала, – скромно рассудил эксперт. – Не отрицаю, существует вероятность фальсификации. Можно, конечно, предположить, что мундирчик бутафорский, а сигары и спички – имитация под старину. Только, кто и зачем стал бы затевать такое? И уж больно все одно к одному сходится… Улавливаешь, о чем я?
Гришин вздохнул:
– Улавливать-то улавливаю, да что толку. Выходит, у меня на руках криминальный труп. Никаких документов, удостоверяющих личность, при нем нет, зато имеется солидное собрание раритетов позапрошлого века.
Сохраняя на лице полнейшую невозмутимость, Лавров уточнил:
– Думаю, правильнее было бы сказать: середины девятнадцатого столетия. Еще точнее – если проанализировать и обобщить исходные данные – периода с сорок восьмого по пятьдесят третий год включительно. Вот так! На этом объективная часть заканчивается. Единственное, что смущает…
Поскольку сыщика, в отличие от эксперта, смущало слишком многое, он не без иронии переспросил: