Петрикор - стр. 25
– Отлично. Поужинать за счет заведения? Мы всегда за. Только давайте сначала сыграем. А то я перед концертом сильно нервничаю.
– Нервничаете? – Нина удивленно посмотрела на Жоржа. – У вас же такой опыт.
– Настоящий артист всегда переживает перед концертом, а иначе он труп.
– Вам приготовить кофе? – приветливо предложила Нина.
– Было бы здорово!
Жорж интригующе улыбнулся – как он умел, когда хотел выглядеть неотразимым. А Лика подумала, что в сущности все мужчины одинаковы – не способны хранить верность…
Через пару минут подтянулся Семен: ни с кем не поздоровался и сразу же сел за рояль. Вполне в его манере.
Федор пришел чуть позже. Заснул на час днем и проспал.
Наконец-то все были в сборе…
– Ну, с чего начнем? – Федор включил свою знаменитую улыбку.
– Давайте с Feeling Good! – Лика выглядела уже совсем по-другому, словно оставила все свои переживания вместе с выкуренной сигаретой.
– Почему бы и нет? – подхватил Жорж. – Поехали!
Лика обхватила руками микрофон и закрыла глаза…
…и начала творить свой джаз. Она пела про страсть… Про боль… Про нестерпимо высокую любовь… Про невозможность жить без музыки. Она творила свой мир – особенный, яркий, словно конфетти из неожиданно возникшего салюта.
Концерт прошел на одном дыхании. Полтора часа пролетели, оставив ощущение недосказанности. И дело было не в том, что за концерт хорошо заплатили и следовало выложиться. Просто в этот вечер они чувствовали себя единой субстанцией, каждый со своей партией, но в едином оргазме, как говорил Жорж. Все готовы были продолжить, но администратор сказала, что дальше начнутся жалобы, так как после одиннадцати шуметь запрещено.
Лика тоже в этот вечер пела особенно проникновенно.
– Ты сегодня неподражаема, – сказал Жорж после концерта. – Ну что, выпьем, поболтаем?
– А тебя точно дома не убьют?
– Слушай, я же сказал. Хватит из меня подкаблучника делать. Так что, виски?
– Виски мне сегодня точно не помешает. Я еще до конца не осознала, что мы расстались с Мишей.
Лика села на барный стул и скинула туфли. Ноги от каблуков опухли и гудели.
Бармен, молодой парень с бородой в стиле Николая Второго и внушительной татуировкой в виде китайского иероглифа, быстрым, отработанным движением разлил янтарный напиток по стаканам.
– За нас и за джаз. – Жорж залпом выпил свой.
Лика сделала глоток. Горло приятно обожгло.
– Я вот только знаешь чего не понимаю: как можно было так притворяться? Получается, я совсем не знала Мишу. За шесть лет, что мы прожили вместе, я ничего не узнала об этом человеке.