Пётр второй - стр. 19
И со временем его белорусское прозвище Чырвоны Коча, или по-русски Красный Кочет, трансформировалось просто в фамилию Кочет.
А все его сыновья теперь носили эту фамилию, осев, в основном, в деревне Пилипки – на всякий случай подальше от всевидящего ока властей.
Прошли годы, многое забылось. Постепенно стёрлась из памяти следующих поколений острота прошлой борьбы и горечь утрат.
Сыновья Клима обустроились, обзавелись хозяйством, семьями, двое из них вырастили детей, растили внуков и правнуков.
Но жизнь крестьян (полешуков) Западного Полесья царской России была нелегка.
В отличие от соседних низких, полуразрушенных и закопченных хат их деревни с их отвратительными запахами от нечистот, дом Петра Кочета был построен позже.
Поэтому, вместо курной избы, новое жилище было построено с выходящей на крышу дымовой трубой, что позволяло избежать грязи и копоти внутри дома.
Да и воздух в такой хате был чище, хотя в сенях за стенкой с печкой нередко до середины весны зимовали поросята, телята, ягнята и куры с гусями.
А по весне начиналась самая тяжёлая пора в жизни крестьян – старые запасы уже заканчивались, а до нового урожая было ещё далеко.
Особенно страдали бедные и многодетные семьи с малолетними детьми. Такой многодетной и была семья Василия Климовича.
Поэтому Петру Васильевичу приходилось помогать отцу и своим младшим брату и сёстрам. Хотя он всё понимал, но всё равно злился на это, иногда вымещая недовольство на молодой жене, практически не помогавшей ему на дворе, в поле и на огороде.
Зато та хороша была в доме, держа его, насколько это было возможно, почти в образцовом порядке.
Да и в уходе за скотиной она почти всегда поспевала впереди мужа.
Ксения придумывала различные блюда из того, что было под рукой.
И частенько ей в этом «помогал», насколько мог, младший Пётр.
Иногда, в самом крайнем случае, из-за нехватки муки, она пекла хлеб с двойной примесь мякины, состоявшей из высушенных листьев папоротника, вереска и копытника, берёзовой коры и различных корений.
И хотя такой хлеб был невкусный и весьма тяжёл для пищеварения, но он всё же был!
Но чаще всего Ксения Мартыновна пекла хлеб из не тщательно просеянной ржаной муки с примесью ячменя и картофеля.
И он её домочадцами считался вкусным и здоровым.
В некоторых крестьянских домах для выпечки хлеба хозяйки использовали винную барду, то есть, оставшееся от винокурения зерно.
На винокурнях его обычно выбрасывали или отдавали на корм скоту и вовремя подсуетившимся бедным крестьянам.
Иногда некоторые крестьяне в качестве добавки к хлебу из ржаной муки использовали муку из соломы. Такой хлеб был хуже, чем с использованием барды, но лучше, чем с мякиной, или лебедой, дубовыми желудями, древесной корой или с оленьим мхом.