Петр Струве. Революционер без масс - стр. 18

), в 1891 – на юридическом факультете университета, где возглавил кружок[38]; с 1892 – с брусневцами Л.Б. и Г. Б. Красиными и Р. Э. Классеном[39] (Технологический институт), в женский круг которых входили А. В. Тыркова, Н. К. Крупская и Н. А. Герд (с 1897 – жена С.)^>5. Вместе с социал-демократической молодёжью накануне и в ходе учёбы в университете С. принял участие в общественных демонстрациях на похоронах М. Е. Салтыкова-Щедрина (1889), публичной панихиде по Н. Г. Чернышевскому (1889), многолюдной демонстрации на похоронах Н. В. Шелгунова (1891). После серии арестов марксистов в начале 1890 г. С. выехал в Австро-Венгрию, где провёл два семестра, изучая общественные науки в университете г. Граца. Однокурсник и друг С. по социал-демократическим кружкам А. Н. Потресов отправился в Швейцарию для установления связи с марксистской группой «Освобождение труда» во главе с Г. В. Плехановым и получения изданной ею литературы. Это, по-видимому, было едва ли не первой попыткой установления столь активного контакта с этим марксистами-эмигрантами, поскольку, по свидетельству В. С. Голубева, брусневцы-технологи о марксистской литературе круга Плеханова в 1890–1891 гг. просто не знали: «Социал-демократия только-только ещё намечалась. О группе же "Освобождение Труда" как-то позабыли»[40]. Другой марксист вспоминал об этих годах: «В это время имя Маркса не имело для русской учащейся молодёжи ничего притягательного. Не помню я, чтобы оно пользовалось популярностью среди студенчества Петербургского университета, куда я поступил в 1890 году»[41].

В немецком мире того времени, который – наряду с Британией и Францией – служил образцом для России, марксизм и социал-демократия вступили в полосу очень быстрого роста своего электорального и политического влияния. Оно было непосредственно вызвано отменой в Германии многолетнего исключительного закона против социалистов («Закона против вредных и опасных стремлений социал-демократии», 1878–1890) и их масштабной политической легализацией. Идейный вождь этой социал-демократии Ф. Энгельс оценивал перспективы партии как скорый парламентский путь к власти на фоне революционного кризиса в стране в течение ближайших лет, в пределах 1896–1904 гг. Видя кратное расширение партии, Энгельс уделил особое внимание отношениям партии и «социалистической науки», отстаивая её независимость и право на критику партийных программы и тактики, внутрипартийной терпимости и самокритики[42], одобрил и высоко оценил Эрфуртскую программу СДПГ (1891), в которой религия (и, следовательно, философия) была объявлена «частным делом» партийца. В области политической борьбы Энгельс рисовал образ самосбывающегося прогноза индустриализации как приближения социализма: «чтобы отстранить имущие классы от власти, нам прежде всего нужен переворот в сознании рабочих масс (…) нужен ещё более быстрый темп переворота в методах производства, больше машин, вытеснение большего числа рабочих, разорение большего числа крестьян и мелкой буржуазии (…) рабочие же массы с помощью всеобщего избирательного права заставят с собой считаться (…) мероприятия, действительно ведущие к освобождению, станут возможны лишь тогда, когда экономический переворот приведёт широкие массы рабочих к осознанию своего положения и тем самым откроет им путь к политическому господству (…) лет через пять-десять различные парламенты будут выглядеть совсем по-иному»