Петр Столыпин. Последний русский дворянин - стр. 17
Плеве полагал, что не дискредитировавшие себя зубатовские «рабочие союзы» и не крестные ходы неплохо финансируемого синклита, а только крепкая рука (еще лучше кулак) губернаторов сможет переломить ситуацию в стране и унять брожение. Странный вывод для придирчивого читателя «Истории одного города». И тем не менее в наиболее неспокойных губерниях Плеве предпочитал производить частую ротацию, направляя туда наиболее зарекомендовавших себя на местах людей, способных вовремя сменить пряник на кнут.
В декабре 1902 года он беседовал с приехавшим на совещание в МВД Столыпиным и пришел к выводу, что того пора уже выдергивать из полесских болот и определять в более хлопотное место. Созрел. Да и место несколько тревожило министра – Саратовская губерния была густо населена (150 одних фабрик и заводов) и традиционно радикально настроена – еще со времен Стеньки Разина. Сложный этнический бульон, в котором варились значительный массив германских колонистов, в северных уездах – мордва и татары. В приволжских Вольском и Хвалынском уездах было сильно старообрядчество, особенно беспоповщинские толки, в удалении от Волги сильные позиции имело сектантство.
К тому же дед по материнской линии главы правительства Сергея Юльевича Витте тайный советник Андрей Фадеев в 1841–1846 годах был именно саратовским губернатором, где оставил по себе добрую память (к примеру, трансформацией раскольничьих монастырей на Иргизе в единоверческие и приобщением упирающихся местных крестьян к возделыванию картофеля). Само собой, Витте пристально следил за ситуацией и был недоволен вялой политикой нынешнего губернского властелина Александра Энгельгардта.
Понятное дело, что самому гродненскому главе уже не улыбалось вторично сниматься с тихого места и ехать «в Саратов, к тетке, в глушь». Из Гродно, где, во-первых, его все любили и у него многое только начало получаться, во-вторых, оно было под боком от милого сердцу Колноберже, в-третьих, Гродно было близко от Германии, где лечилась дочь и он сам (сердце пошаливало), да и всегда можно было подсмотреть чего нового в достижении местных земледельцев-юнкеров. Да и супруга в очередной раз была беременна – долгожданным сыном Аркадием. Ей столь дальний переезд был совсем некстати.
Плеве же подобные доводы что об стену горох: «Меня ваши личные и семейные обстоятельства не интересуют, и они не могут быть приняты во внимание. Я считаю вас подходящим для такой трудной губернии и ожидаю от вас каких-либо деловых соображений, но не взвешивания семейных интересов».
С такой капральской логикой не поспоришь. Ну, да делать нечего: «Бог надежда наша». Как же не вовремя продали имение в родовом селе Столыпино (Вольский уезд Саратовской губернии) семерым местным крестьянам за 112,5 тысячи рублей, где как раз находился опытный хутор двоюродного деда Афанасия Столыпина с развитым культурным хозяйством европейского образца! Здесь же жила и его тетка Мария Афанасьевна, будучи замужем тоже за саратовским губернатором князем Владимиром Щербатовым.