Петр I - стр. 41

Петра нельзя было оторвать от окна. Только бы стрельцы не сломали его потешную крепость!..

Растерянные бояре один за другим собирались в Грановитой палате. Не подходя к окнам, со страхом вслушивались в имена, которые выкрикивала толпа перед Красным крыльцом. На тех, кого стрельцы требовали выдать, старались не смотреть.

Когда приехал патриарх, было решено послать к стрельцам князей Черкасского, Голицына, Хованского и Шереметева.

– Чего шумите? Что вам надо? – спросили посыльные, выйдя на крыльцо.

– Хотим казнить изменников, которые погубили царевича! – закричали из первых рядов, и со всех сторон вновь раздалось: – Выдайте нам Нарышкиных! Матвеева! Долгорукого! Языкова! Ромодановского!..

Выслушав посыльных, бояре подавленно притихли. По совету Матвеева было решено для успокоения толпы показать с крыльца царицу Наталью Кирилловну с государем и царевичем.

Спустя некоторое время бледная Наталья Кирилловна вышла из сеней Грановитой палаты на Красное крыльцо. За ней твердым шагом выступал Петр; царевича Ивана вели под руки двое окольничих. Позади шли Матвеев, патриарх и думные бояре.

Стрельцы притихли. Князь Черкасский громко крикнул, указывая на братьев:

– Вот царь Петр Алексеевич, вот царевич Иоанн Алексеевич – милостью Божией они здравствуют! Изменников в царском дому нет. Вас обманули. Расходитесь.

В толпе наступило замешательство. Вдруг раздались крики:

– Царевич ненастоящий! Надо проверить!

Откуда-то из глубины толпы над головами поплыли деревянные лестницы. Петр увидел, как их жерди уперлись в ограду крыльца и упруго закачались под тяжестью невидимых тел. Он напряженно ожидал появления стрельцов. Как на приступ лезут! Первой показалась голова здоровенного малого, одетого в красный кафтан с нашивками Никольского полка. Петр пристально посмотрел на его скуластое, обросшее рыжей бородой лицо с широко расставленными глазами. Стрелец, не торопясь, обвел взглядом бояр, сморгнул. Петр содрогнулся от ненависти. Эх, сейчас бы саблю!

Рыжебородый спрыгнул на крыльцо; за ним через ограду перемахнули еще с десяток стрельцов. Потеснив окольничих, они обступили Ивана.

– Ты ли царевич Иоанн Алексеевич? – спросил рыжебородый.

Стоявший рядом Петр почувствовал, как от него густо разит винищем.

– Я, – кивнул Иван.

Рыжебородый нагнулся к его лицу – так близко, словно желал проверить подлинность каждой его части – лба, щек, подбородка…

– Точно – ты?

– Я, я… никто меня не изводил, – пролепетал Иван, отстраняя свое лицо, но боясь отвернуться совершенно. Было заметно, что он едва стоит на ногах.

Стрельцы с крыльца радостно закричали толпе, что царевич жив.