Петр I - стр. 68

Затем, по наущению царевны Софьи и Хованского, они провозгласили царем Иоанна.

После описанных происшествий оба царя отправились в поход в село Коломенское, отстоящее от Москвы на расстояние полторы мили. Там подброшено было письмо с требованием избиения с лишком 70 бояр. Это было делом стрельцов и Хованского, желавшего сделаться самому царем. Но бояре били челом царевне Софье и говорили: «Если вы вернетесь в Москву, тогда мы разойдемся каждый в свою сторону, потому что несомненная смерть от руки таких неслыханных злодеев всякому страшна». Вследствие такой просьбы оба царя и царевны отправились в Троицкий монастырь, в двенадцати милях от столицы, где собралось бояр, детей боярских и челяди до ста тысяч человек, из опасения, чтобы стрельцы там не напали на них.

Между тем Хованский ради богатства силой женился на беременной вдове убитого дьяка Иллариона, которая через две недели родила сына. Спрятанными и уцелевшими от разграбления стрельцов деньгами Хованский набрал себе единомышленников и подкупил стрельцов в надежде сделаться царем, а Софью выдать замуж за своего сына. «Тогда, – говорил он, – мы можем совершенно обезопасить Московское государство от внешних врагов, а несовершеннолетние цари пусть тем временем подрастают». А сам предполагал отправиться в Польшу с несколькими сотнями тысяч войска и заключить мир, а потом к шведам. И вот, в то время, когда его нельзя было отклонить от его планов, и он, находясь в походе с царями у Троицы, возвращался в столицу, тогда найдены были подметные письма, касающиеся его партии. Письма попали в руки царевне Софье, и она сильно смутилась. Она рада уже была, что она сделала царем своего брата Иоанна и сама начала управлять царством, а тут новое горе, когда услышала, что Хованский желает стать царем, а ее самое выдать за сына. Все это до поры до времени не предавалось гласности и в ежедневных совещаниях сохранялось в тайне.

Однажды Софья приказала показать ей сына Хованского, и, когда привели его к ней, не на что было и смотреть: слишком молод он был и некрасив собою. Софья рассмеялась и сказала: «О, женишок мой, хорош женишок, ярыжкой (то есть подьячим) ему впору быть!» И когда Хованского отправили из Троицкого монастыря в Москву под предлогом успокоения стрельцов, которые, защищая свою невинность, поставили пред Крым-городом каменный столб с перечислением тех преступлений, за которые были убиты ими бояре, царевна Софья приказала пытать трех заподозренных стрельцов, те сознались в том, что присягали Хованскому, что быть ему царем, и выдали все выше поименованные его планы… Тогда в погоню за Хованским Софья послала князя Лыкова с несколькими тысячами войска, который догнал и схватил Хованского в селе Воздвиженском вблизи монастыря. Сначала были биты кнутами пять советников его, которые тоже выдали все его тайные замыслы. Хованскому, сыну его и упомянутым пяти клевретам здесь же на плахе, то есть на положенном на земле бревне, были топором отрублены головы. Стрельцы, узнавши об этом в столице, горько сетовали, называя Хованского своим батюшкой, то есть отцом; они приняли большие предосторожности, защитились пушками и сильной стражей. Не имея руководителя, они послали бить челом пред царями, сознавая свою вину, и просили помилосердовать их.