Петр I - стр. 26
Когда Петр считал нужным, он, ведя дипломатическую игру, мог убедительно опровергать невыгодные в этот момент слухи о своих истинных намерениях. Так 16 мая 1705 года тот же Уитворт доносил в Лондон: «…Граф Головин упомянул о стараниях шведских министров представить успехи царя и его планы относительно Балтийского моря опасными и вредными для Англии, Голландии и Пруссии; представления эти, по мнению русского правительства, уже повредили его отношениям с помянутыми государствами, что особенно сказалось при берлинском договоре. Поэтому графу приказано заявить, что царь готов дать ее величеству самые положительные уверения в своей решимости никогда не стремиться к развитию флота, к постройке больших военных кораблей на балтийских водах; ему нужно только с этой стороны отворить дверь торговле с Россией и возвратить область, несправедливо отторгнутую у его предков в мирное время»[38].
Но как только положение его упрочилось, Петр, как мы знаем, стал со свойственной ему бурной энергией именно «стремиться к развитию флота, к постройке больших военных кораблей» на Балтике, невзирая на недовольство Англии.
Будучи трезвым прагматиком в конкретных ситуациях, первый император в общем своем гигантском замысле оставался утопистом. Он проделал работу, соответствующую масштабам его замысла. Он принципиально реорганизовал всю систему управления государством. Он создал лучшую в тот период в Европе армию. Он создал эффективный карательный аппарат. Он, как уже говорилось, создал новую безжалостную налоговую систему. Он дал мощный толчок развитию промышленности, правда, под жестким контролем государства и при фактическом бесправии перед властью, как перед «сильными персонами» типа Меншикова, так и разного рода средней руки чиновниками.
При этом указом от 1 июня 1722 года император повелел, чтобы в государстве больше не было «вольных государевых гулящих людей». Все свободные люди, работавшие по найму, этот мощный резерв для развития свободной экономики, стали либо крепостными рабами, либо солдатами. Что резко искажало экономическую перспективу, не говоря уже о социально-психологической атмосфере в стране. В «Исторических замечаниях» 1822 года Пушкин идеально охарактеризовал ситуацию: «История представляет около него всеобщее рабство <…>. Все состояния, окованные без разбора, были равны перед его дубинкою». Подати за крестьянина теперь должен был платить его владелец. Этим прервалась последняя связь крестьянина с государством. Начался опасный процесс отчуждения от государства массы населения.