Петля инженера. Солянка - стр. 10

У Александра шла кругом голова от масштабов безумия, с которым человек проходит свою историю, от бесшабашности в отношении к окружающему миру. Он хотел бы дать плетей каждому, кто этому потакает, каждому, кто участвует в спиливании веток, на которых гнездятся человеческие твари, каждому, кто разбрасывается камнями в стеклянном доме природы. Но он чувствовал, что был бессилен. Все его старания были напрасны, а слова растворялись в воздухе. Он лишь мог объявить бойкот человечеству. Ненавидеть его и презирать. В тот момент, когда Георгий Гаврилович, младший брат Александра, один из продолжателей рода Солянка, заявил, что снова устроился на завод, сердце Александра было разбито. Георгий мог бы заниматься с братом одним делом, и разделить с ним вселенскую скорбь по умирающей планете, поруганной и истощенной двуногими тварями, но работал на заводах и был от них в восторге.

Георгий Гаврилович мало радовал старшего брата, и мыслил, по его мнению, примитивно и мелко, бесконечно подпрыгивая на зубьях аккуратно уложенных под ногами граблей. Братья Солянка с отверженной одержимостью соперничали в упрямстве, горячо отстаивая право на жизнь для своих идеалов. В каком-то смысле им обоим был присущ губительный идеализм. Смолоду Георгий был партийным псом, трутнем на службе режима. Его всегда любили фабричные девчонки, к которым он тайком лазил по ночам в окна общежитий, его всегда хвалило начальство, за преданность отечеству и самоотверженный труд. Георгий Гаврилович хвастался этим за семейными обедами, вознося хвалу трудящимся и выражая глубочайшее почтение управлению и своему начальству в особенности. По его жизни в Советском Союзе, можно было снимать пропагандистское кино. Как-то директор предприятия, обратившись к Георгию Гавриловичу, сказал:

– Ты не просто инженеришка-чертежник, Жора! Когда-нибудь ты будешь главным конструктором! – заплетающимся языком сказал директор, поднял палец над головой, и так сильно икнул, что потерял ориентацию в пространстве, сделав два шага назад и закатив глаза. От него пахло портвейном, а на брюках со стрелками зияла широко распахнутая молния, открывающая просторное оконце для желающих убедиться, что директор никогда не носил нижнее белье.

– Спасибо за доверие! Служу Советскому Союзу! – гордо ответил Георгий Гаврилович.

В тот же день хмельной директор попросил Георгия Гавриловича пустить его за руль тест-объекта автомобиля чтобы лично проверить качество потенциального лидера советского автомобильного рынка. Георгий Гаврилович пожал плечами и уселся рядом на пассажирское сидение. Через несколько минут машина обняла ближайшее от полигона дерево, а невредимый Георгий Гаврилович повис на суку, выброшенный от удара через тканевый тент, натянутый вместо крыши автомобиля. Ошарашенный инженер выдохнул, осознав, что цел и невредим, но через секунду сук, на котором он висел, подломился, и Георгий Гаврилович упал, сломав ногу в двух местах. Оставшаяся на всю жизнь хромота напоминала ему о прочности советских машин, способных устоять даже при прямом столкновении с деревом. Георгий Гаврилович кряхтел при ходьбе, но ощущал не только боль, но и гордость.