Петля и камень в зеленой траве - стр. 46
Открыл глаза и увидел за своим столиком Севку.
– Здорово, братан, – сказал он, ослепительно улыбаясь, как журнальный красавчик. Он и по службе так шустро двигается, наверное, благодаря этой улыбке.
– Здорово… Как живешь?
– А-атлична! – белоснежно хохотнул. А глаза булыжные. Он меня жалеет. Севка на шесть лет старше меня. А выглядит на десять моложе. Он полковник. А я – говно. Он – всеобщий любимец, папкина радость, мамкино утешение. А я – подзаборник, сплю в кафе ЦДЛ.
– Выпьем по маленькой, малыш?
– Выпьем, коли ставишь.
Охотнее всего он бы дал мне по роже. Но нельзя. Севка вообще ни с кем никогда не ссорится. Это невыгодно. Интересно, их там учат драться?
– Конечно, поставлю! Я сейчас пока еще богатый!..
– Не ври, Севка. Не прибедняйся, ты всегда богатый.
– Ну, знаешь, от сумы да от тюрьмы…
– Брось! – махнул я рукой. – У тебя профессия – других в тюрьму сажать да чужую суму отнимать…
– А-аригинально! – захохотал Севка. – Надеюсь, у тебя хватает ума не обсуждать этот вздор с твоими коллегами?
– Зачем? Тут каждый пятый на твоих коллег работает!
Севка кивнул Эдику, и тот как из-под земли вырос с графинчиком коньяка и парой чашек кофе.
– Еще кофе! Много! – сказал я Эдику, он обласкал меня своей застенчивой улыбкой и рысью рванул к стойке.
Севка достал из красивого кожаного бумажника с монограммой десятку и положил ее на столешницу, пригладил ногтем и рюмкой прижал. Не шутил, не смеялся, не глазел по сторонам, а молчал и смотрел на десятку, как вглядываются в лицо товарища перед расставанием. Он с детства любил просто смотреть на деньги. Он тяжело расходился с ними – как с хорошими, но блудливыми бабами.
– Не жалей, Севка, денег, – сказал я ему. – Скоро война начнется – сами пропадем.
Полыхнул он улыбкой, головой помотал, разлил по рюмкам коньяк.
– Ну что, будем здоровы? Давай за тебя, обормот, царапнем. – Вылакал, не сморщившись, наклонился ко мне, сказал тихонько: – Тебя твоя профессия очень дурачит, ты начинаешь придавать слишком серьезное значение словам. Ты верь не словам, а тому, что они скрывают. Ну что, еще по рюмке?
– Нет, мне хватит. Ты на что намекаешь?
– Я намекаю на то, чтобы ты молол языком поменьше, а побольше думал. Тебе уже пора…
– Так о чем велишь подумать?
– О том, что, сидя на двух стульях, ты себе задницу разорвешь.
– А почему на двух стульях?
Севка вылил из графина коньяк в свой фужер – чтобы не пропало оплаченное, со вкусом выпил, вытер свежие губы херувима и сказал мне раздельно:
– Великий Гуманист объявил: «Кто не с нами, тот против нас». В твои годы человек должен определить позицию, а не болтаться как дерьмо в проруби…