Петля анаконды - стр. 67
Леонова подняла голову. Стоявший перед ней человек к себе располагал. В нём не просматривалось той нахрапистости и цинизма, которые бывают свойственны тем, кто мнит себя «крутым» – самой отвратительной, с её точки зрения, прослойке. Черты его лица смутно наличествовали в её памяти. Она его определённо где-то видела. Но где?
Мужчина галантно шаркнул ногой.
– Адвокат Мурад Эльмурзаев, – представился он, словно прочтя её мысли.
– А-а-а, – протянула она. – Да-да, припоминаю.
– Надеюсь, вы не в обиде, что мне тогда удалось выиграть у вас процесс.
Леонова усмехнулась и опустила стекло.
– Я вас слушаю.
– Раиса Константиновна, – дружелюбно улыбнулся Эльмурзаев, – как бы вы отнеслись к предложению госпитализировать вашего сына в немецкую клинику в Берлине? Все расходы на лечение мы берём на себя.
– Положительно бы отнеслась, – глядя ему в глаза, ответила Леонова. – Но такие предложения просто так не делаются. Что вы хотите взамен?
Эльмурзаев деликатно объяснил, что в обмен на это она должна обеспечить максимально мягкий приговор Мансуру Идигову.
– Меру наказания определяет не прокурор, а судья, – парировала Леонова. – Вы обратились немножко не по адресу.
– Но судья не может дать преступнику больше того, чем требует прокурор, – улыбнулся адвокат. – Раиса Константиновна, а почему бы нам не продолжить этот разговор в каком-нибудь приличном заведении? Что вы предпочитаете: кафе, ресторан, клуб?
– Садитесь в машину, – указала она. – Разговаривать будем здесь. Я в кафе и ресторанах с малознакомыми людьми не появляюсь.
Говорили они недолго. Эльмурзаев рассказал ей о клинике: мол, ставили на ноги тех, кого у нас признавали безнадёжно больными, – о немецкой медицине: мол, нашей не чета.
– Конечно, – фыркнула Леонова, – натренировались во время войны на наших пленных. Сколько народу извели в концлагерях!
– Ну, я не стал бы списывать их прогресс в медицине только на войну, – возразил, не выходя за рамки миролюбия, адвокат. – У нас тоже были концлагеря, и тоже были военнопленные. Что, собственно, мешало? Однако, это моё личное мнение. Я вам его не навязываю. Каждый волен думать по-своему. Если вы считаете так – считайте так.
– Ладно, оставим этот исторический экскурс, – закрыла тему она. – Кем вы приходитесь Идигову? Если это, конечно, не секрет.
– Никем, – ответил Эльмурзаев. – Я его просто защищаю. Меня уполномочили выйти на вас весьма влиятельные люди, которые, в силу своего положения, не могут себя раскрывать. Дело, сами понимаете, щекотливое.
– Понимаю, понимаю. Значит, давайте так. Я соберу информацию по этой вашей немецкой клинике, а затем, если найду здесь резон, подумаю, что смогу сделать для вашего чемпиона…