Петля анаконды - стр. 22

Это был Генерал. Генерал с большой буквы, настоящий, в самом полном значении этого слова: властный, хладнокровный, расчётливый, ладно скроенный, с большим белым лбом, который казался ещё больше оттого, что его обладатель спереди лысел, и с аккуратно подстриженными на висках, проникнутыми сединой, волосами.

Мы уселись за приставной стол. Миллер выбросил руку вперёд. Недокуренная сигара описала в воздухе дугу и исчезла в стоявшей в углу кабинета урне.

– Где отдыхал? – полюбопытствовал он.

– Где обычно, на Гавайях, – ответил я. (Как будто он этого не знает!)

– Хорошо отдохнул?

– Хорошо.

– Как настроение?

– Боевое.

– Запас сил?

– На максимуме.

– Вот и замечательно, ибо дело, которое тебе предстоит, очень важное.

– А раньше у меня, что, были не важные дела?

– Важные. Но это самое важное.

Миллер сменил положение тела в кресле, взял листок бумаги, написал на нём число и показал мне.

– Это твой гонорар, – пояснил он.

У меня перехватило дыхание: число было семизначным. Таких высоких гонораров мне ещё никогда не выплачивали.

– Но только в случае успешного проведения операции, – вскинул указательный палец шеф.

– Куда на этот раз? – осведомился я.

Ответ Миллера заставил меня помрачнеть.

– На твою историческую родину. В Россию.

Я непроизвольно округлил глаза. Россия меня пугала.

Да, я был в какой-то степени русским. Я родился на Украине и прекрасно владел русским языком. Но это уже была для меня не Родина, а совершенно чужая для меня страна. Я эмигрировал в Америку давным-давно, более тридцати лет назад, вместе с родителями, в далёком-далёком детстве.

– Нет, если ты сомневаешься в своих силах, то так и скажи, – проговорил, заметив мою заминку, Миллер. – Если ты не хочешь браться за это дело, мы подберём кого-нибудь ещё.

Мой взгляд опять упал на листок с суммой обещанного гонорара.

– Не надо никого подбирать. Я в игре, – отсёк я.

– Ну вот и прекрасно, – осклабившись, подвёл черту моим сомнениям Миллер…

Кафе «Панорама», как обычно, было забито под завязку. Гремела музыка, клубился табачный дым, на стенах пульсировали разноцветные блики вращающихся под потолком зеркальных шаров. Суетливо сновавшие по залу официанты едва успевали принимать сыпавшиеся как из рога изобилия заказы.

– Гляди, Белоснежка и Гном, – тихонько шепнул бармен своему напарнику, осторожно кивая на сидевшую в дальнем углу зала пару – пышногрудую блондинку и низкорослого неряшливого кавказца, лицо которого уродовал тянувшийся от уха до подбородка багровый шрам.

Напарник усмехнулся, и они тут же отвели глаза. «Гном» был горяч и, несомненно, вступил бы в конфликт, заподозри неуважение к своей персоне. А конфликт с ним ничего хорошего не сулил. Мансур Идигов, – так звали кавказца, – был чемпионом страны по боям без правил, и бармены это знали.