Петербургский рубеж. Внутренний фронт - стр. 15

Михаил задумчиво покачал головой.

– Забудем, сестренка. Наше дело царское – жениться не на том, кого любишь, а на том, на ком выгодно для страны. Насчет наследования – надо будет отправить в Госсовет нашу МамА. А уж там наша «палата лордов» решит вопрос в нужную сторону. МамА, когда захочет, может быть чертовски убедительна.

Я кивнул.

– Только делать это надо почти сразу, как подтвердится болезнь ребенка. Но не это главное. Главное в том, какой мы хотим видеть Россию. Да, как сказала госпожа Антонова, лучше быть богатым и здоровым, чем бедным и больным. А ведь есть разные пути достижения государственного богатства и здоровья. Вчетвером мы сможем во многом убедить Ники. Но для этого мы должны хотя бы знать, в чем его убеждать. К примеру, какое крестьянство нам нужно: фермеры-хуторяне (по Столыпину) или общинники-артельщики (по Сталину)? Как человек своего класса, я выбрал бы первый вариант, а как государственный муж – второй.

– Почему же? – спросил Михаил. – Ведь и сейчас крупные хозяйства, которых у нас едва одна десятая, производят половину всего хлеба в России. Пусть их будет больше.

– Э нет, – ответил я. – Если основная масса крестьянства нищая, то оно не покупает ничего из промышленных товаров, а это значит, что в России невыгодно строить новые заводы и фабрики. А нам в будущем нужна промышленность. Причем промышленность должна быть такой мощи, чтобы многократно превзойти все наши вчерашние самые смелые мечты. И еще: нищий мужик – это не опора трона и порядка, а сухая солома для пожаров мятежей и революций. А нам нужно спокойствие в народе. Но как сохранить спокойствие, когда потребуется миллионами переселять мужиков на новые места? Откуда взять для этого деньги и как все организовать, чтобы наши чиновники-казнокрады все не растащили? Не знаю…

Отец Иоанн до того слушавший нас молча, перекрестил сначала меня, потом Михаила и Ольгу.

– Думайте, думайте, дети мои… – проговорил он. – Об одном только забыли вы – церковь наша православная погрязла в лени и самолюбовании. Христианские начала попраны, всюду разврат и блудодейство. Священники чиновниками стали и о душе совсем забыли. А задач у церкви не меньше, чем у государства: души ведь тоже надо обиходить, а не только тела. Великая Россия должна стать воистину самодержавной, воистину православной и воистину народной. Патриарх нам нужен, господа Романовы, пастырь строгий, но справедливый… Но где нам взять такого?

Я взглянул на нашего духовника.

– Отец Иоанн, вы все так хорошо сказали нам, что я подумал о том, что лучше вас кандидата на патриарший престол никого нет… Единственное – вам нужно будет принять постриг, но я думаю, что в этом проблем не будет. Ну, а кто сейчас более авторитетен, чем вы, в делах духовных на Руси? Здоровье у вас, конечно, не очень… Но вот прибудем в Порт-Артур – и сразу сдадим вас на руки к врачам из будущего. Пусть они вами займутся. Мне вот Александр Васильевич говорил, что там такие кудесники есть, что чуть ли не мертвых на ноги подымают. И не надо отказываться, ведь, как говорится в Евангелии от Луки: «И от всякого, кому дано много, много и потребуется; и кому много вверено, с того больше взыщут».