Петербургские ювелиры XIX века. Дней Александровых прекрасное начало - стр. 27

(вдобавок носившему после удачного для него сражения при Аустерлице титул владетельного князя Понтекорво), если риксдаг утвердит его кронпринцем, вполне по силам было бы вернуть Шведскому королевству не только Норвегию, но и только-что отобранную русскими Финляндию. Своеобразным знаком избранника Фортуны казалось и скандинавское имя сына Бернадота – Оскар, не просто заимствованное из ставших столь модными в начале XIX века благодаря Макферсону песен легендарного кельтского барда Оссиана, а данное волей судеб самим Наполеоном.

Итак, письмо Карла XIII, адресованное Бонапарту, попало к императору с небольшой задержкой. Зато Бернадот, не теряя ни минуты и соблюдая крайнюю осторожность, тайно отправился в русское посольство прямо к полковнику Александру Ивановичу Чернышеву, тогда исполнявшему скромную должность курьера по обеспечению взаимной секретной переписки Александра I и Наполеона. Маршал отлично знал, что светский красавец и ловкий танцор, (от которого были без ума дамы наполеоновского двора, начиная с Полины Боргезе, любимой сестры тогдашнего повелителя Европы, и даже прозвали любезника «Русским Казановой»), на самом деле являлся резидентом агентурной разведки в Военном министерстве Франции. Естественно, полковник Чернышев тотчас же доложил в Петербург о просьбе Бернадота заверить самого царя в особых симпатиях наполеоновского маршала к России.

Французский император, прочитав послание Карла XIII, несколько удивился, но, узнав вскоре от подчиненного ему военачальника о сделанных тому заманчивых шведских предложениях, при всей неприязни к Бернадоту не стал препятствовать карьерным планам своего родственника, приходившегося ему свояком.

В конце 1794 года «граф» Жозеф Буонапарте женился на некрасивой Жюли Клари, дочери богатого марсельского судовладельца, принесшей супругу хорошее приданое, а за ее прелестной сестрой Дезире стал ухаживать Наполеон. Несмотря на возражения папаши Клари, недовольно ворчавшего, что «с него достаточно одного Бонапарта», красавица отдала руку, сердце и свою невинность почти неизвестному тогда бригадному генералу. Кто же мог тогда предположить, что тот, став французским императором, посадит своего старшего брата сначала на Неаполитанский престол, а затем и на более престижный испанский.

Нежный возлюбленный, как тогда было модно, называл свою невесту другим ее тайным крестным именем – Эжени. Но нареченная напрасно заклинала обожаемого жениха, уезжавшего в апреле 1795 года в Париж, дабы тот исполнял «так же хорошо клятву, данную тобою мне, как я исполняю клятву, данную мною тебе