Петербургские мечты. Две книги под одной обложкой - стр. 73
– Пардон, – сказала Лера, – что у вас… стоит?
Ей нужно было хотя бы пять минут, чтобы понять, он и вправду не думал о том, что его сотрудничество с Садовниковым выглядит странно, или так искусно притворяется?!
– И без пошлых острот, без острот, пожалуйста! Я вообще не знаю, зачем показал вам договор, из чистого благородства только!
– А договор с Садовниковым за спиной у Баширова – это у вас из чистого альтруизма, что ли? Или из любви к искусству? Или у вас хобби – водить олигархов за нос?
– Я не вожу за нос олигархов!
– Да что вы говорите?! А непонятные договоренности с политиками из конкурирующего лагеря – это как называется?!
Боголюбов пошарил по столу, кинул в рот сигарету, пожевал и прикурил.
Нет, кажется, не притворяется. Кажется, ему на самом деле не приходило в голову, что Герман Садовников, действуя таким странным образом, подставляет под удар не только Леру, но и его самого.
Выходит, не было никаких прямых указаний от Баширова?! Или были?.. Как узнать?..
– Что вам нужно? – Он выдохнул дым и посмотрел на Леру внимательно. Кажется, впервые за это утро. – Нет, не подумайте, что я хоть на минуту усомнился… в правильности своей позиции, но…
– Но дело в том, что у вас нет никакой позиции, – договорила за него Лера. – Вы же человек подневольный, так же, как и я. Вам указание дали, вы его выполнили, правильно? Указание подписать договор с Садовниковым вы получили от Баширова?
Боголюбов все смотрел на нее, как будто прикидывал, что именно можно ей сказать.
– Да, – подтвердил он неохотно. – Конечно.
– И вам в голову не пришло, что это странно, ибо Садовникова всегда поддерживал Сосницкий, враг Баширова?
– Да пришло, пришло!.. – с досадой сказал Боголюбов, вышел из-за стола и стал ходить по кабинету у Леры за спиной. Она делала над собой усилие, чтобы не оглядываться на него, не выворачивать шею. – Конечно, пришло. Но… вы же понимаете… как я мог прояснить этот вопрос? Даже если б я спросил у Ахмета Салмановича, вряд ли он бы мне ответил!
– Значит, неприятности не только у меня, но и у вас, – констатировала Лера с некоторым злорадством. – Как только фээсбэшники и журналисты докопаются до вот этого, – и она постучала красным ноготком по договору, – а они докопаются, у них сразу возникнут к вам вопросы. И к Баширову тоже, между прочим.
– Да идите вы к черту! Пугать она меня будет! Вы договор прочитали, который я вам показал по крайней душевной доброте? И давайте чешите отсюда, рабочий день в разгаре!
– Договор вы мне показали не по крайней душевной доброте, а потому, что после убийства Садовникова вы засомневались в том, что к этому делу вас никак невозможно притянуть! Вы знаете, что я заинтересованная сторона, больше того, я еще и обойденная сторона, и решили подстраховаться. Вы показали мне договор, чтобы я убедилась в том, что все именно так, как вы говорите, и могла бы дальше продолжать свои изыскания, которые выгородят меня и, возможно, выгородят вас! Я точно знаю, что я не убивала Садовникова, и вы, видимо, тоже точно знаете, что его не убивали.