Пьесы, ставшие фильмами - стр. 19
Подходит Изольда Тихоновна, садится в центре стола. Галина Аркадьевна и Николай Павлович располагаются справа и слева от нее.
Изольда Тихоновна. Холодный чай.
Николай Тихонович. Галочка только заварила.
Изольда Тихоновна. Надо было чайник кипятком ополоснуть.
Николай Павлович. Галочка ополаскивала.
Изольда Тихоновна. А ты откуда знаешь?
Николай Павлович. Видел.
Изольда Тихоновна. А наш папа, между прочим, никогда не болтался на кухне. Это не мужское дело.
ПДП(Изольде Тихоновне). Заваривать чай, кстати, это как раз мужское дело.
Изольда Тихоновна(ПАП). Если у вас нет других дел. Мужчина должен работать. Все остальное в доме – дело женщины.
Галина Аркадьевна. А если женщина сама работает? Что тогда должен делать мужчина в доме?
Изольда Тихоновна. Стараться не стать женщиной. В доме не может быть две главы.
Николай Павлович. Ма, по-моему, ты несколько отстала. В современной семье каждый, кто работает, сам себе голова.
Изольда Тихоновна. Не знаю, странно все это. У нас не так было.
Галина Аркадьевна(в зал). Вроде я уже где-то слышала эту фразу.
Изольда Тихоновна. Николаша, я хочу тебя спросить. Ты уже кончил рисовать ту улицу, что собираются ломать?
Николай Павлович. Что ты, ма. Только начал.
Изольда Тихоновна. Раньше ты работал быстрее. Не понимаю, что тебе теперь мешает.
Галина Аркадьевна. Действительно. Можно подумать, что ты женат.
Изольда Тихоновна. Я, между прочим, нашему папе никогда не мешала работать.
Николай Павлович. Но и Галочка мне совершенно не мешает.
Изольда Тихоновна. Не мешать – еще не значит помогать.
Галина Аркадьевна. Чем? Кисти держать?
Изольда Тихоновна. Кисти он еще и сам в состоянии удержать. Вы бы могли, например, достать план реконструкции Москвы.
Галина Аркадьевна. План? Зачем?
Изольда Тихоновна. Затем, что хватит вслепую работать. Не мальчик уж.
Николай Павлович. Ма, я не понимаю, о чем ты.
Изольда Тихоновна. Раньше ты понимал меня. (Галине Аркадьевне.) Вы знаете, что рисует ваш муж?
Галина Аркадьевна. Картины.
Изольда Тихоновна. Картины? Так вот, к вашему сведению, он уже сорок лет рисует старую Москву. Домики, дворики, флигелечки, улочки. В основном – в районе Арбата, далеко я его не отпускала. Тридцать лет он рисовал себе это и рисовал, и никому это не было нужно. Конечно, зачем покупать картину, когда есть – как это – обскур камера.
Николай Павлович. Фотоаппарат.
Изольда Тихоновна. Аппарат. Нажал себе кнопку – и ты имеешь этот самый домик или дворик. А потом, в один прекрасный день, какой-то умный человек решил построить новый Арбат, а другой умный человек предложил для этого сломать старый Арбат. И все тут вокруг сломали. И знаете, что тогда выяснилось? Что картины моего сына имеют большую художественную и историческую ценность.