Песня Стервятников. Босиком по осколкам - стр. 20

Положив трубку, уткнувшись лицом в подушку, я не могла унять внутреннюю боль. Я всегда утешала себя тем, что Господь любит тех, кто умеет ждать и терпеть. Что за своё счастье нужно заплатить равнозначным количеством страданий. Но сейчас… Кажется, что Господь хотел от меня куда больше того, на что я была способна.

Делаю глубокий вдох – мне нужно было успокоиться и как следует рассмотреть предложенные судьбой варианты. Сейчас передо мной два пути в компании двоих абсолютно разных мужчин. Выбрать Ника – означает быть с тем, кто тебя на самом деле уважает и оберегает. Я понимаю, что он не причинит мне боли, не обидит и не оскорбит. Что он не станет пользоваться мной для утехи и с ним я всегда смогу найти душевное тепло.

Но и то, что, выбрав его, я снова могу лишиться не только мамы, но и свободы, пугало меня ничуть не меньше одержимости Джея. Не спорю, что можно было бы и рискнуть, терпеливо дожидаясь дня, когда Прайд позволит мне оставить свою золотую клетку. Вот только что будет, если этого так и не случится? После того, через что мы пройдём, объявив об отношениях, мне уже ни за что на свете не вернуться к тому же Джеймсу.

Не спорю, что его слова могут быть очередным обманом, и всё же до этого момента он приводил в исполнение всё, о чём мы договаривались. Так что же сейчас? Рискнуть и поверить ему или же рискнуть и поверить в Ника?

И я ещё очень долго думаю, разделяя все «За» и «Против» каждого полученного предложения. Сравниваю их между собой. Ищу возможности. Перебираю особенности. Спорю со своими внутренними демонами и ангелами. Пока, в конечном счёте, не принимаю единственно правильное решение.

Было очень смешно, когда я наконец-то включила телефон, а аккумулятор показал мне последний процент заряда. Всего один процент. Так мало, но его вполне хватало на то, чтобы отправить первое и последнее «Я согласна».

* * *

Наверное, это даже хорошо, что Ник не стал выяснять причину моего отказа. Вернее, отказа, как такового, и не было. Просто Джей сообщил, что меня выписывают и мы возвращаемся домой.

И дело было отнюдь не в присутствии его сына. Ведь на этот раз он даже выделил нам около двадцати минут полного уединения, за которые Ник задал мне всё то же одно-единственное «ты уверена?» и, получив всё то же одно-единственное «да», мгновенно превратился в холодного и невозмутимого лондонского аристократа.

Не знаю, то ли его спокойствие было проявлением безразличия, то ли разочарования, то ли задетого самолюбия, но то, что вёл себя Прайд предельно официально, довольно красноречиво охарактеризовало, что спорить он со мной не собирается.