Песня Стервятников. Босиком по осколкам - стр. 10
Переваривая каждое его слово, я уже было открыла рот, чтобы дать ответ, но слова застыли на губах, как только до нас донёсся звук знакомого мужского голоса. И хорошо, что Николас сам отодвинулся, ведь сделать это мне было бы не под силу.
– Я сказал, пропустите меня! – закричал Джеймс, отталкивая охранника. Я не могла видеть все, что происходило в коридоре, чёрная спина моего телохранителя продолжала скрывать от меня появившегося мужчину, ровно как и меня от него. – Там моя невеста, мать вашу! И я хочу её видеть!
– Простите, мистер Прайд, но ваш отец запретил пускать кого-либо в палату к мисс Мейер.
– Где?! Позовите его сюда!
Поправив перекрученную рубашку, Ник направился к стеклянным дверям, прекращая начавшуюся потасовку. Чёрт! Сердце так сильно билось, словно всего секунду назад я избежала очередного взрыва! А ведь если бы не охранник, то Джей влетел бы сюда, застав нас с отцом в столь компрометирующем виде, что было бы сложно оправдаться.
– Успокойся, – приказал Ник, стараясь его утихомирить, но вместо этого Джей лишь оттолкнулся от него, врываясь в палату, словно ураган.
Растрёпанный. Взъерошенный. Словно он пробирался сюда, убегая от стаи диких волков! Глубокое, рваное дыхание и, на удивление, растерянный взгляд. Казалось, что сегодняшнее утро стало для меня настоящим откровением.
Удивительно, как по-дурацки порой устроена жизнь. Ты можешь потратить целую вечность в совершенно безрезультатной попытке узнать человека. Но стоит оказаться на пороге смерти – и вот он уже сам бежит к тебе навстречу, оголяя самые потаённые уголки своей души.
– О господи, Даяна! – метнулся ко мне взволнованный Джеймс, заключая в болезненные объятия. – Как же я испугался!
Смотря в этот момент на Ника, я чувствовала, как сильно дрожит тело моего жениха. Он был настолько испуган, что я ощущала его взволнованность каждой своей клеточкой. Джея трясло, словно в смертельной лихорадке, пока он всё сильнее и сильнее прижимался ко мне, стараясь успокоиться.
– Не увлекайся – у неё сломаны рёбра и проведена операция на селезёнке, – предупредил его Прайд, оставляя нас наедине.
Я придерживала Джеймса за спину, поглаживала по тонкой футболке, которая практически прилипала к его вспотевшему телу, и у меня не было ни малейшего желания ссориться. Не знаю, возможно, мне и стоило изобразить обиду или прогнать его из палаты, обвиняя во всех смертный грехах, но я так сильно испугалась, что нас с Ником могли застать, что голова разболелась, словно после очередного рандеву с Мартини. И чтобы унять эту омерзительную тяжесть, я была готова абсолютно на всё.