Песня любви Хрустального Паука. Часть II. Книги Юга - стр. 43

– А чем не похож?! – не понял музыкант. – Госпожа, ради вас готов стать кем угодно! Хоть зайчиком, хоть кроликом, хоть…

– Скелетиком?!

– Э…

– Ты не разгоняйся, – сказала Ашаяти и кивнула на Кюимеи. – Нельзя иметь двух господ, а кое-кто здесь еще не давал свободы своему песику.

– Да вы что?! – восхитилась Шантари. – А вы, девушка, времени зря не теряете.

Кюимеи съежилась и прилипла к стенке кареты. Она так боялась ехидной демоницы, что не могла себя заставить и голову повернуть в ее сторону.

– Что вы там опять набедокурили? – спросила Шантари. – Что за драка была?

Сардан стал пересказывать Шантари всё произошедшее с тех пор как он и Ашаяти оказались в Ооюте. Демоница слушала вполуха, кивала невпопад и как-то машинально строила музыканту глазки, отчего тот сбивался, путался и заикался, а сама сиреневатая Шантари краснела спелой клюквой и, осознав, что делает, спешно отворачивалась к окну. Кюимеи поглядывала на Джэйгэ. Тот сидел, сдвинув брови, стиснув зубы, и пустым взглядом таращился в небо. А потом, насмотревшись, вынул из карманов руки, покрытые темно-фиолетовыми волдырями, и растерялся, не зная куда их сунуть еще, чтобы унять кошмарную боль. Тогда Кюимеи прервала рассказ Сардана на самом неинтересном месте и попросила у него мазей, которыми принялась растирать волдыри Джэйгэ. Тот не сопротивлялся, но поглядывал на шаманку угрюмо и неприязненно. Впрочем, Ашаяти, давно наблюдавшая за настроениями бывшего почтальона, отметила про себя, что враждебность Джэйгэ становится день ото дня какой-то отстраненной, ненаправленной ни на кого конкретного. Даже на ненавистную шаманку он смотрел теперь со злостью ровно такой же, с какой и на всех людей вообще.

Музыкант с интересом наблюдал за тем, что делает Кюимеи. Он знал, что одна из этих мазей хороша при ожогах, но остальные использовались только для преобразования звука музыкальных инструментов или привесок. Была еще одна мазь для ран, но она куда-то вывалилась за время долгих странствий. Кюимеи использовала три мази из четырех, потом вынула из кармана крошечный костяной амулет и вложила Джэйгэ в ладони.

– Сожми их, – попросила она.

Джэйгэ скривился от боли, но всё же соединил ладони. Кюимеи приблизила к ним лицо и прошептала несколько слов. Через несколько минут волдыри потекли на пол кареты гадкой кашицей, а ладони Джэйгэ стали легкого розового оттенка.

– Лучше? – спросила Кюимеи.

– Немного, – ответил Джэйгэ шепотом. – Как будто их кинжалами пробило.

– Ты умер бы, если бы не иэзи твоих глаз. Тангыыр видит в тебе половину человека.