Песня цветов аконита - стр. 54
Мальчишка обвил руками шею лошади, что-то ей говорил тихо-тихо; животное успокоилось. Потом нагнулся к ее копытам, опустился на землю – что-то делал. После еще некоторое время крутился возле нее… наконец вернулся на место.
– Сволочь, что же ты делаешь! – прошипел Черный Соболь, стараясь не разбудить попутчиков, – Зачем суешься, куда не просят? Какое тебе дело до этой клячи?
Раи опустился на колени молча, с низко склоненной головой. Лица его посланник не видел.
– Они свернут тебе шею, и я не смогу исполнить приказ господина Отори, – задумчиво сказал Черный Соболь. – Что ж… посмотрим, что будет завтра.
Назавтра лошадь явно повеселела. Она все еще немного прихрамывала, но было ясно, что животное выздоравливает. Попутчики еще больше косились на мальчишку – видимо, дозорные его все-таки углядели. Но люди уже были напуганы, и выздоровление лошади сочли колдовством.
Черный Соболь начал подумывать, что лучше отстать от других путешественников.
Прибыли в окрестности озера Айсу, Серебряного. Оставалась неделя пути до столицы. Уже проглядывала поросль серебристого ковыля, который летом возле озера становился сплошным покровом.
Пока Черный Соболь и его люди мрачно поглядывали на спутников, а те отвечали им не менее хмурыми взглядами, Раи вел себя, как обычно. Статуэтка была бы таким же попутчиком, разве что этот двигаться мог. Лицо полузакрытое, жизни в текучих движениях нет. И все же Черный Соболь сомневался, на самом ли деле Раи настолько послушен – или только притворяется для каких-то своих целей. Он сам понемногу начал подозрительно посматривать на подростка, правда, без малейшего страха, в отличие от спутников. Не сбежал бы тот, прибыв в Сиэ-Рэн.
Впрочем, лишь бы передать его, куда велено, а там пускай хоть в огонь прыгает.
В сумерках проехали мимо леса. Из-за деревьев раздался рыдающий хохот – он катился между ветвей, как камень с горы.
– Кьонг. Пересмешник, – спокойно сказал мальчишка, заметив испуганные глаза людей Черного Соболя. Попутчики не слышали негромкого голоса, и не скрывали страха. И верно – мало кому по душе бы пришлось дикое, болезненное веселье невидимой птицы. Только фигурку в одежде без единого светлого пятна оно не тревожило. Снова пополз, прижимаясь к земле, человеческий ропот.
На привале от прочих отделился едущий в столицу чиновник – еще молодой, он выглядел старше своих лет и держался уверенно и солидно.
– Простит ли уважаемый, если я осмелюсь дать ему совет? – крайне вежливо, но категорично обратился он к Черному Соболю – без господина Отори они были равны.