Песня цветов аконита - стр. 30
– Если один человек долго жаловался, а другому это надоело, и он помог, первый должен быть благодарным?
– Должен.
– А он знать его не хочет. Я не просил, говорит.
Пара человек засмеялось – уж больно забавно это получилось у Райху.
– Все так и было? Это правда? – недоверчиво спросил мальчишка.
– Правда, правда, – подтвердил кто-то. – Только речь о деньгах и товаре шла.
– Ну, как можно деньги и совесть равнять, – засмеялся рыжий приятель Йири.
– Следует возвращать любой долг, – твердо сказал мальчишка. – И, даже если не просил помощи, следует быть благодарным.
– Возвращать? Любой? – прищурился Райху. – А ты плавать умеешь? Может, столкнуть тебя в речку, а после вытащить?
– А здесь мелко, – притворно сожалеющим тоном ответил за младшего друга Кенну. – Только в иле перемажешься. Ты же неповоротливый.
Ночь выдалась необычная – седая. И звезды были подернуты сединой.
– Скоро дожди начнутся, – сказал Хиранэ. – Недолгие, но сильные.
У ночных костров сегодня особо не разговаривали. Сонные были все. Около полуночи волки завыли – сначала неподалеку, а потом за холмами отозвались.
– Волки? – завертел головой Кенну. Хиранэ ответил:
– Тут мало волков. И трусливые. Не нападут.
– Мало, всего два, – Кенну фыркнул. – Один тут, другой за холмом. Сидят, друг друга боятся.
Он протянул руку в темноту, нащупал ухо младшего приятеля, потянул.
– Эй, а ты волчар не боишься?
– А ему что бояться? Он оборотень, – тут же прилетело с другой стороны.
Йири молчал, улыбаясь. Ему было хорошо.
Идти было еще долго, долго…
Он рад был снова увидеть Орэн – река не изменилась ничуть, такая же ласковая. Только на сей раз караван сразу направился к горам. В предгорье Эйсен было куда красивей весной, нежели поздней осенью. Цвели сливы и вишни – нежной пеной, казалось, окутаны ветви; множество розовых, белых и желтых цветов покрывало крутые холмы. А степь между ними была – словно зеленые шелка разбросали.
Вблизи гор леса начались, знаменитые северные, во многих стихах прославленные. С ветвей порою свисали длинные пряди мха; птичье многоголосье вплеталось в речь караванщиков.
– Говорят, тут нечисти много, – осторожно роняли люди, в сумерки оглядывались по сторонам.
Но день сменял день – и разве мелочь какую удавалось краем глаза увидеть; но та исчезала мгновенно.
Засвистели стрелы, и двое охранников забились в судорогах на земле. Еще несколько караванщиков были ранены. Стрела ударилась о борт телеги возле уха Йири, пробила дерево. Он шарахнулся в сторону – и тут же качнулся обратно, не успев подняться на ноги. Из лесу с двух сторон выбежали люди с ярко-зелеными платками на лицах. Больше они не стреляли, набросились на караванщиков молча и с какой-то звериной яростью. Заговорило железо, и звук его был холодным и страшным.