Песни в пустоту - стр. 45
Эдуард “Рэтд” Старков
Моя любимая писательница – Елена Петровна Блаватская. Последняя книжка, которую я могу сейчас вспомнить, – которую я прочитал и которую в принципе достаточно любому человеку такого склада, как я, допустим, тусующемуся в “Taм-Таме” или где угодно, слушающему музыку, всякие штуки, – ему достаточно прочитать книжку Филипа Дика под названием “Убик”, и все, и можно уже вообще ничего не читать. Можно читать только сказки, и все. Лучше русские народные сказки – мы живем в России, поэтому лучше читать русские народные сказки. Ну и параллельно заодно и сказки народов мира.
(Из интервью журналу Fuzz)
Алексей Никонов
Рэтд был несерьезный человек. Даже если какие-то духовные практики у него были, трудно было уловить разницу между иронией и тем, что серьезно. Он, например, обхватывал деревья и кричал: “О-один!” Во всю глотку. Это был вроде бы прикол – а может быть, и нет. Рэтд в этом смысле как Ницше: не было понятно, где он говорит серьезно, а где шутит.
Всеволод Гаккель
Эдик всегда был очень благодушен, всегда. То есть этот человек, производящий на сцене чрезвычайно мощное впечатление, был в жизни очень кротким, даже нежным. Никогда никакой агрессии. В этой среде ее было очень много, был постоянный мордобой – но я никогда не видел, чтобы он с кем-то пытался вступить в конфликтную ситуацию.
Андрей Алякринский
Рэтд был очень спокойным человеком. То есть как… Мне он казался немножко нервным, хотя при этом был очень добрым, позитивным и простым парнем. Очевидно было, что у него какие-то ему одному известные, очень глубокие переживания – иначе бы он не бросался в эти бесконечные эксперименты со своим здоровьем. Для него они были не развлечением, не просто трипом каким-то, а именно поиском чего-то. Чего – я не знаю.
Юрий Угрюмов
Рэтд был человеком достаточно замкнутым. Он готовился к концертам, уходя в себя. Его можно было застать сидящим где-нибудь в уголочке – струны перебирает и молчит. Он не фонтанировал никоим образом. Один раз у них на точке была какая-то проблема с электричеством, то ли было очень холодно, то ли что, и он пришел к нам порепетировать – я был один в клубе и его пустил. Он сел, включился и стал что-то там делать. И сидел часа полтора, очень увлеченно. Потом собрался, сказал спасибо и ушел.
Сергей Богданов
Рэтд – парень как парень, но голова у него всегда странно была повернута. Когда он был в трезвяке, он был тихий и скромный. Вот когда он начинал чем-то накачиваться, из него перло искусство. Он в любой момент мог схватить свою трубу и начать дуть тебе в ухо. Меня это всегда раздражало, потому что, если тебе в ухо трубой херануть, мало не покажется. А он всегда с пеной у рта начинал что-нибудь нервно рассказывать и дуть в трубу.