Песни о жестокости женщин, мужском вероломстве и общечеловеческой слабости - стр. 9

Самые кроткие из женщин утешаются мыслью, что им всё-таки хорошо вместе. Пусть похуже, но ведь всё равно здорово, да? Может, попробуем слепить счастье из того, что есть? Но и на этом ощипанном ложе из кладбищенских цветов им не позволят понежиться достаточно долго. При каждой просьбе что-то сделать для неё и для «отношений» женщина натыкается на железное сопротивление: я такой, как есть, и не хочу ничего менять. Ок, с этим можно смириться, но тут следует продолжение: вот для неё… Для неё я был готов переехать в другой город, пошёл работать на стройку, бросил курить и сбрил бороду. А для тебя – из-ви-ни, даже не перестану оставлять на полу остриженные ногти, не говоря о том, чтобы перевесить зеркало на высоту твоего роста или не заигрывать со случайной соседкой в кинотеатре. С ней-то я других не замечал, а сейчас – из-ви-ни. Я не хочу тебя терять. Но никогда не перестану плакать о ней в глубине своего сердца (клянусь, это не из дамского романа уворовано, а из реального монолога).

И я уверена, что каждая женщина, побывавшая в такой связи, знает, что способ победить «ту» всё же существует. Один-единственный, печальный, но железный.

Просто бросить его.

Надо ли говорить, что после этого все лавры той, прекрасной, перекочуют на вашу голову? Надо ли говорить, что все его последующие подруги будут умирать от зависти к вам? Надо ли говорить, что вы годами станете получать от него письма, полные сдержанной горечи? По крайней мере, пока следующая умница не устанет подпрыгивать за высоко подвешенной наначкой и не догадается его бросить.

Стоит признать, особого раздражения через год-другой после этой истории у вас не останется. Я, разве что, чувствовала некоторое злорадство. Потому что следующая женщина может сделать себе кудряшки, как у меня, или, я не знаю, от великой любви стать писательницей и получить Букера. Но он всё равно уест её тем, что у меня нога тридцать третьего размера. Ведь никакая любовь не сделает ножку маленькой, а второсортного мужчину – полноценным. Он всё равно всё испортит.

Когда вам сделали гадость, да не кто-нибудь, а достаточно близкий человек, с которым ещё жить (дружить, работать, учиться), это гораздо хуже, чем если бы неприятность пришла со стороны. Приходится сдерживать однозначную реакцию – молниеносный ответный удар, – и думать, как теперь быть.

И как же?

Первым делом я всегда стараюсь минимизировать ущерб, если такое возможно. Это важно, например, в простых бытовых случаях: нежный друг долбанул дверью по лбу – сначала приложить лёд, а потом орать «солнышко, куда ты смотрел, скотина? ты вообще понимаешь, что мне завтра встречаться с инвесторами? ты нарочно это сделал, да?» и т. д. В такси ребёнок взял айфон поиграть и выронил, выходя из машины. Сначала звоним, включаем программу поиска, сообщаем о пропаже или блокируем – по ситуации, – а уж потом вопим, я хотела сказать, воспитываем. Это сложно, эмоциональная реакция обычно опережает любую другую, но вы тратите на неё бесценное время.