Песнь Сюзанны - стр. 27

Прежде чем Эдди успел закричать от ярости, дверь распахнулась вновь. На этот раз в яркий солнечный свет, наполненный пением птиц. Он почувствовал запах сосен, услышал, как вдали что-то громыхнуло. А потом его засосало в эту яркость, и он не смог даже крикнуть, что все пошло не так, что…

Эдди обо что-то стукнулся виском. Одно короткое мгновение остро чувствовал, что летит между мирами. Потом раздалась стрельба. Пришла смерть.

До первого июня 1999 года Труди Дамаскус считала себя практичной женщиной, которая могла объяснить любому, что НЛО в большинстве своем – атмосферные зонды (а остальные сработаны людьми, желающими покрасоваться на экране телевизора), Туринская плащаница – подделка какого-то мошенника четырнадцатого века, а призраки, включая и Джейкоба Марли[12], – свидетельства психического нездоровья или вызваны расстройством пищеварения. Будучи практичной женщиной, она уважала себя за эту практичность, так что чему-либо суеверному и сверхъестественному не было места в ее мыслях, когда она шла по Второй авеню на работу (бухгалтерская фирма «Гаттенберг, Ферт и Патель») с холщовым пакетом для покупок и сумочкой на плече. Одним из клиентов «ГФиП» была сеть магазинов детских игрушек «КидзПлей», и сеть эта задолжала «ГФиП» приличную сумму. То обстоятельство, что они сами балансировали на грани банкротства, для Труди ровным счетом ничего не значило. Она хотела получить причитающиеся фирме 69211 долларов и 19 центов и провела большую часть отведенного на ленч часа (в одной из дальних кабинок кафе «Блины и оладьи Денниса», которое до 1994 года было рестораном «Чав-Чав»), размышляя над тем, как их заполучить. За последние несколько лет она уже предприняла определенные шаги для того, чтобы фирма «Гаттенберг, Ферт и Патель» сменила название на «Гаттенберг, Ферт, Патель и Дамаскус»; получение долга с «КидзПлей» стало бы еще одним шагом, причем довольно весомым, в этом направлении.

Так что пересекая Сорок шестую улицу и направляясь к большущему небоскребу из темного стекла, который теперь стоял на углу Второй авеню и Сорок шестой улицы, обращенному к Верхнему Манхэттену[13] (раньше там находился некий магазин деликатесов, а потом некий пустырь), Труди думала отнюдь не о богах, призраках или визитерах из астрального мира. Она думала о Ричарде Голдмане, говнюке, который возглавлял некую компанию, торговавшую детскими игрушками, и о том…