Песнь Сорокопута. Да здравствует принц! - стр. 40

– Опасен для меня?

– Для всех нас. Он – доверенное лицо Совета Старейшин. С его мнением считаются. И он ненавидит полукровок и низших всей душой.

– Не проще ли закрыть перед его носом дверь?

Внезапно отец разразился низким приятным смехом. Давно я его не слышал.

– Знаешь, я бы очень хотел это сделать, – улыбнулся он. – С превеликим удовольствием когда-нибудь последую твоему совету.

Я смущённо улыбнулся в ответ. Уже в дверях отец остановился, будто бы над чем-то раздумывая, затем посмотрел на меня и спросил:

– Знаешь, что такое рокировка в шахматах?

Я помотал головой.

– Это необычный ход в партии. Движение двух фигур за один ход: главная задача – защитить короля. Выдвигаешь ладью для того, чтобы она отбивалась, но нужно это делать только если точно понимаешь, что делаешь. В противном случае можно ухудшить ситуацию.

Я не понимал, к чему он ведёт.

– Этот полукровка, Скэриэл Лоу, – печально проговорил отец, – теперь он наша ладья.

– Франк, – натянуто улыбнулся отец, раскинув руки навстречу гостю.

– Уильям! – радушно поприветствовал команданте и сгрёб отца в объятия, не переставая при этом хлопать его по плечу.

Это был высокий мужчина с короткими, уложенными назад светлыми волосами, в офицерском чёрном кителе и фуражке с кожаным козырьком и серебряным шнуром. Выцветшие серые глаза казались почти белыми, что делало взгляд довольно жутким. На груди ярко выделялся символ Октавианских Вооружённых Сил – атакующий беркут.

– Уилли, дружище, а это, должно быть, твой сын, верно?

«Уилли».

Я никогда не слышал, чтобы кто-нибудь обращался к отцу подобным образом, даже мама не позволяла себе такого. Вряд ли ему нравилась эта фамильярность, но он терпел, стиснув зубы.

Команданте смотрел на меня не мигая, отчего с каждой секундой становилось всё тревожнее. Он скалился в пугающей улыбке: ослепительно белые острые зубы словно были созданы, чтобы вонзаться в чью-то плоть. Я уже чувствовал: это только начало, мистер Лафар удивит меня ещё неприятнее. И не раз. Все прошлые страхи вмиг отошли на задний план, теперь я молил об одном: лишь бы не остаться с команданте наедине.

Он протянул руку, а я вежливо её пожал. Рукопожатие было грубым и сильным: команданте явно хотел показать, кто тут главный. Он словно уже всё про меня знал и просто выжидал идеального момента, чтобы… Чтобы что? Я и сам не до конца понимал.

– Вы, молодой человек, как я понимаю, тот самый Готье. – Мистер Лафар окинул меня ещё одним оценивающим взглядом – цепким, колючим.

Этот человек ненавидит полукровок и низших, а я помогаю одному из них поступить в Академию Святых и Великих. Я примерно представлял, что обо мне думает команданте, и мысли эти вселяли леденящий ужас. Стало совсем дурно.