Песнь Сорокопута. Да здравствует принц! - стр. 19

Хотелось так много ему рассказать, но ещё о большем – спросить. Что произошло в Запретных землях? Почему эти люди пытались его убить? Как он выжил? Где был? Моя радость постепенно сменялась тревогой.

– Правда? – Он устало нахмурился. – Спасибо, Готье. Надеюсь, обошлось.

Ответить я не успел. Дверь внезапно открылась. Мы одновременно обернулись, и Скэриэл поднялся, предчувствуя угрозу. На пороге возвышался, словно каменное изваяние, Гедеон.

Нахмурившись и стиснув зубы, он бросил тяжёлый взгляд сначала на меня, затем на Скэриэла. Испугавшись, что брат применит тёмную материю или набросится на него с кулаками, я поспешил защитить друга:

– Гедеон, мы…

– Одевайся, – ровно произнёс он.

Я чувствовал, чего ему стоит сейчас держать себя в руках. Он обратился к Скэриэлу, чуть ли не выплёвывая слова:

– Опять ты…

– Ничего ужасного я не сделал, – тихо проговорил Скэриэл и нерешительно улыбнулся мне, словно пытаясь оградить от брата и успокоить. – С каких пор в Октавии запрещено навещать друзей?

Это было зря.

Гедеон как с цепи сорвался. Сжав кулак, он угрожающе шагнул к нам.

Я нервно мял подол футболки – первое, что успел накинуть, разняв Гедеона со Скэриэлом. Если быть точнее, то вытащил Скэра из удушающего захвата старшего брата.

Мы сидели в столовой в напряжённой тишине: я по одну сторону овального стола, Скэриэл – напротив, а во главе Гедеон сердито окидывал нас взглядом. Он барабанил пальцами по деревянной поверхности – этот стук неумолимо приближал меня к истерике.

Чуть ранее Сильвия заботливо убрала накрахмаленную скатерть и ажурные салфетки, с ювелирной точностью задвинула оставшиеся стулья так, чтобы они стояли на одинаковом расстоянии друг от друга; шторы были постираны и выглажены – я со своего места чувствовал цветочный запах кондиционера. И посреди этой идиллии сидела наша помятая троица, как жирная клякса на белоснежном листе.

Взъерошенный Скэриэл сидел полубоком, даже не потрудившись привести себя в порядок, и враждебно смотрел на Гедеона в ответ. Я бы не удивился, начни он отбивать ритм в такт или качаться на стуле – просто чтобы вновь вывести моего брата из себя. А вот я дрожал то ли от холода, то ли от страха, – сложно было разобрать. Помимо футболки, я успел натянуть домашние штаны, когда Гедеон бросил: «Поговорим внизу» – и практически скинул Скэриэла с лестницы. Мы подняли чудовищный шум, и я даже был разочарован тем, что прислуга не прибежала из соседнего домика. Или, может, Гедеон предупредил их, мол, если услышите крики, не паникуйте и не вызывайте полицию, это всего-навсего я выбиваю дурь из одного полукровки, повадившегося ходить к нам домой. Повезло, что отец был в отъезде. Он бы точно не оценил ночное рандеву в столовой.