Песнь Сорокопута. Да здравствует принц! - стр. 11

Мы с Леоном разразились хохотом.

– Оливер Брум, вы выругались! Что вы себе позволяете? – Я не мог остановиться.

– Вы меня оба доведёте! – отозвался Оливер, набросившись на нас.

Скрестив ноги, Скэриэл сидел на диване и последние двадцать минут напряжённо вглядывался в тёмную материю, принявшую очертания треугольника на его ладони. Он не позволял материи иссякнуть – бурлящие языки пламени отнимали много сил, но он упорно возводил нужную ему фигуру.

Я замер напротив, боясь помешать. Меня, как низшего, тёмная материя пугала до чёртиков. Скэриэл жаждал обуздать её, а вот я не мог перебороть какой-то первобытный страх перед этой силой. И всё равно мне часто приходилось наблюдать за его тренировками. И ладно бы Скэриэл просто создавал такие вот фигуры, но нет же, иногда он переходил черту и вытворял куда более опасные вещи.

Его лоб покрылся испариной. Я проследил за каплей пота, скатившейся с виска Скэриэла в яремную ямку. Он сглотнул, кадык его дёрнулся, и только тут я понял, что у меня самого пересохло горло. Откашлявшись в кулак, я на мгновение испугался, что отвлёк Скэриэла, но он продолжал раз за разом возводить треугольник одного и того же размера и плотности. Спустя ещё пару минут я заметил, что он весь побледнел и задрожал. Негласным правилом было не мешать тренировкам, но я не сдержался.

– Может, отдохнёшь? – Я нерешительно подошёл ближе.

Кажется, Скэриэл даже не моргал, наблюдая за треугольником. Вены на его руке вздулись, кисть задрожала; он яростно вцепился в диванную подушку. Как только тёмная материя размывалась, блекла, Скэриэл прикладывал больше усилий, чтобы не потерять концентрацию – и фигура возникала вновь. Сам он стал походить на живого мертвеца: тёмная материя неумолимо выкачивала его энергию.

– Хватит. – Я толкнул его в плечо.

Обессиленно завалившись на диван, он махнул рукой, и треугольник испарился. Выглядел Скэриэл так, словно не понимал, как здесь оказался и что происходит. Волосы его вымокли, пот тёк ручьём, он учащённо шумно дышал, будто вот-вот мог рухнуть в обморок.

– Джер… – увидев меня, начал он, но в тот же миг из его носа потекла тонкая кровавая струйка. Яркая красная линия на бледном измученном лице. Подрагивающей рукой он провёл по испачканным губам и уставился на алый след, а затем, как будто размышляя о чём-то, медленно сел, лизнул собственную кровь и растёр её между пальцами. Взгляд его хаотично блуждал по комнате.

Я бросился в ванную, намочил небольшое полотенце под холодной водой и принёс ему.

– Ты в порядке? Голова не кружится?

Он благодарно принял мокрое полотенце из моих рук.