Песнь Соломона - стр. 22
Гитара сказал, что он ее знает. Даже был у нее в доме.
– Ну и как там? – спросил Молочник.
– Свет… прямо глаза слепит, – сказал Гитара. – Свет и все коричневое. А еще запах.
– Скверный запах?
– Не знаю. Ее запах. Узнаешь сам.
Все невероятные и в то же время вполне правдоподобные истории о сестре его отца, о женщине, к которой отец запретил ему даже подходить близко, вскружили голову обоим мальчуганам. И тому и другому хотелось немедленно, сейчас же все узнать – у них и право есть все выяснить, и причина. Если на то пошло, Гитара с ней знаком, а Молочник – ее племянник.
Она сидела на ступеньке своего дома, широко расставив ноги, одетая в длинное черное платье с длинными рукавами. Голова у нее тоже была повязана чем-то черным, и единственным ярким пятном – они заметили его еще издали – был апельсин, который она чистила. Она вся состояла из острых углов, вспомнил он впоследствии, – колени, локти. Стопа одной ноги нацелена на восток, второй – на запад.
Потом, когда они подошли ближе и смогли разглядеть медную коробочку, прицепленную к мочке ее уха, Молочник понял, что и эта странная серьга, и апельсин, и нелепое черное одеяние так притягивают к ней, что перед этой притягательной силой пасуют и все предостережения, и отцовская мудрость.
Гитара заговорил первым: он был постарше, ходил уже в среднюю школу, и в отличие от приятеля ему не нужно было преодолевать себя и делать над собой усилие.
– Э-эй! – сказал он.
Женщина окинула мальчиков взглядом. Сперва Гитару, потом Молочника.
– Что это за слово ты сказал?
Ее голос звучал мягко, но в то же время что-то как бы постукивало в нем. Молочник не сводил глаз с ее пальцев, продолжавших чистить апельсин. Гитара усмехнулся и пожал плечами.
– Я хотел сказать: здрасьте.
– Тогда и говори то, что хотел сказать.
– Ладно. Здрасьте.
– Так-то лучше. Что вам нужно?
– Ничего. Мы просто мимо шли.
– Не шли, а пришли – так мне сдается.
– Если вы хотите, чтобы мы ушли, мисс Пилат, мы уйдем, – негромко проговорил Гитара.
– Я-то ничего не хочу. Это вы чего-то хотите.
– Мы хотим спросить у вас про одну вещь. – Гитара сбросил напускное безразличие. Прямота этой женщины требовала и от него, чтобы в разговоре с ней он высказывался определенно и точно.
– Спроси про эту вещь.
– Кто-то сказал, у вас нет пупка.
– Это и есть твой вопрос?
– Да.
– Что-то не похоже на вопрос. Скорей, похоже на ответ. А ты задай вопрос.
– Он есть у вас?
– Что есть?
– Пупок.
– Нету.
– А куда он девался?
– Понятия не имею. – Она сбросила на подол платья оранжевую кожуру и неторопливо отделила одну дольку. – Теперь, может, мой черед задать вопрос?