Песнь серебра, пламя, подобное ночи - стр. 59
Последнее, что она сделала перед смертью – выжгла этот шрам, печать на запястье Лань.
И теперь Зимний маг охотился за ней.
В ожидании ответа хин наблюдал за Лань. Девушка никогда в жизни никому, даже старому Вэю или Ин, не рассказывала о случившемся.
Она даже не знала имени сидящего перед ней человека.
– Не знаю, – солгала Лань. – Должно быть, он охотится за мной, потому что я убила его генерала.
Хин хоть и немного прищурился, все же не стал настаивать.
– Ты обладаешь скрытой связью с ци, которую маг высвободил, пронзив твою руку металлическим заклинанием. – Парень слегка наклонился вперед и, как какой-то ученый, начал рассматривать ее запястье. На его лице промелькнуло любопытство. – Печать на удивление сложная, с множеством слоев… Хотя теперь я вижу, что один из них подавлял твою естественную связь с ци. Полагаю, осталось еще несколько уцелевших, но несмотря на это… на тебе печать чрезвычайно опытного практика.
На Лань нахлынуло облегчение, такое сильное, что девушка подумала, что вот-вот расплачется. Двенадцать циклов последнее воспоминание о матери казалось ей галлюцинацией, порожденной шоком от того дня.
Но все было не так. Все, что она считала невозможным, оказалось правдой. Что ее мать была древним практиком или, по крайней мере, имела к ним какое-то отношение. Что она умерла, защищая тайну, которую заперла внутри Лань… и подавила ее связь с ци, чтобы скрыть дочь от элантийских магов.
И что древние практики – те, что в преданиях и легендах ходили по озерам и рекам Последнего царства, – все еще были живы.
Лань наклонилась вперед.
– Можешь рассказать мне больше об этой печати? – попросила она.
– Я не могу ее прочитать. – Хин осторожно убрал пальцы с ее руки. Шрам или печать на ее запястье все еще тускло отливала серебром, но кровоподтеки остановились у локтя. Там, среди искривленных металлических выступов вен, покоилась новая чернильно-черная, увитая красными нитями печать. Когда Лань отвела взгляд, слабо светящаяся метка, казалось, испарилась. – Печать, которую я наложил, продержится примерно одну луну. Серебро не пойдет дальше по кровотоку, а некроз[10] замедлится.
– Некроз? – повторила девушка.
– Да. Без должного лечения у тебя отнимется рука.
«А вместе с ней, – подумала Лань, – и печать, и то, что в ней спрятано».
Что-то, что Зимний маг искал целых двенадцать долгих циклов. Что-то, из-за чего умерла ее мать.
Лань открыла рот, но поток вопросов замер на кончике ее языка, когда она посмотрела на практика. Тот осторожно прислонился к бамбуковому стеблю, и девушка внезапно заметила, насколько усталым он выглядел. На его виске запеклась кровь, а пятно на рубашке становилось все больше. Тяжело дыша, хин закрыл глаза.