Песнь крысолова - стр. 16
Вертекс выдерживает театральную паузу, драматично опустив переливающиеся веки.
– Так и быть, – отвечает он, словно делая одолжение, но я знаю, что он был согласен с самого начала. – Знаю одного парнишу, передам контакты и твой… особый запрос. Не знаю, согласится ли он дать тебе пушку просто подержать, так сказать.
– Я внесу залог за нее. И скажи, кто за мной стоит.
Уборщики – они же официанты и бармены – курсируют туда-сюда, изредка бросая косые взгляды на бездельничающего Вертекса. Falco уже сменился черт знает чем, но уходить не хочется. Я люблю «Туннель» больной, противоречивой любовью. При всем отвращении к этому месту в такие моменты мне было уютно. И Вертекс – мой друг, возможно, единственный во всем мире.
Он размышляет над чем-то, машинально поправляя ряд бокалов в нише, и чуть позже вопрошает:
– Почему мадам Шимицу сама не может снабдить тебя приманками? Уверен, что она раздобыла бы хоть танк, если бы от этого зависел заказ.
– Дилеры дают чернорабочим деньги, а не ресурсы, – делюсь я с ним правдой о структуре бизнеса. – Мы должны организовать все. Мадам Шимицу никогда не будет искать мелкого торговца оружием, чтобы подсобить мне.
– Ты осуждаешь ее. Я чувствую это в твоем тоне.
Я не сказала ни слова порицания, но Вертекс каким-то образом уловил невесомое неодобрение.
– Мне грех на нее жаловаться. Она… довольно заботливая.
– Как и положено киднепперу. Без заботы дитятко не стащишь.
Пожимаю плечами. Критиковать нечего. Вертекс интимно склоняется ко мне и берет свой любимый сплетнический тон:
– Между нами, девочками: как бы она вообще выполняла все эти заказы без тебя, а?
Ответа на этот вопрос я не знаю. Уверена, она придумала бы что-то. Но Вертекса уже не остановить, он любит ковырять муравейники чужих сомнений.
– Ты ее единственный постоянный слуга. И только ты можешь уволочь ребенка вместе с сандаликами, чтобы тот не пискнул. Меня твой талант, если честно, пугает, но да бог с ним. А что может она?
– К чему ты ведешь? – обрываю его я.
Вертекс изгибает губы в лукавой улыбке.
– Ты должна быть главным дилером в этом деле. Потому что… ты незаменима, а на ее место может встать любой.
Он ничего не понимает, но его наивность и поддержка мне приятны.
– Тебе надо поговорить с Мельхиором, – уже шепчет он мне на ухо. – Скажи ему, что хочешь повышения. Ты знаешь куда больше о детях и этом бизнесе, чем мадам Икебана.
– Вертекс, в этом и смысл, – так же еле слышно объясняю ему я. – Кроме меня никто не делает эту работу. Если я стану дилером, то не смогу выполнять заказы. Разделение труда справедливо. Мадам Шимицу хранит конфиденциальность клиентов, разрабатывает схемы заметания следов, создает целые сценарии, которые начинают крутиться после того, как я выполняю свою часть. Подкуплены все: полиция, продавцы, таксисты. Они создадут для ищущих такую сеть из ложных фактов, что никто не узнает, куда делся ребенок. Моя работа – чистая механика.