Пески Марса - стр. 15

– Мне платят за слово, так что очень благородно с моей стороны употреблять такие длинные, а?

– На странице четвертой две фразы подряд начинаются с «но».

– Вы будете передавать или мне попробовать самому?

Бредли ухмыльнулся:

– Хотел бы я посмотреть! А серьезно – советую вам употреблять черную ленту. Синяя не контрастна. Пока что передатчик с этим справится, но, когда отойдем дальше, буквы будут нечеткие.

Пока они препирались, Бредли заправлял страничку за страничкой в окно передатчика. Гибсон зачарованно смотрел, как они исчезали в утробе аппарата и через пять секунд падали в корзинку. Нелегко было представить, что твои слова мчатся в космосе, каждые три секунды удаляясь на миллион километров.

Он еще собирал свои листки, когда на пультах, в гуще циферблатов и тумблеров, покрывавших всю стену рубки, зажужжал зуммер. Бредли кинулся к одному из своих приемников и стал очень быстро делать что-то непонятное. Из громкоговорителя вырывался яростный визг.

– Курьер нас догнал, – сказал Бредли. – Только он далеко. На глазок, пройдет в ста тысячах километров.

– Что можно сделать?

– Очень немного. Я включил маяк. Если курьер поймает наши сигналы, он автоматически подтянется к нам.

– А если не поймает?

– Тогда уйдет из Солнечной системы. Скорости у него достаточно, чтоб ускользнуть от Солнца. У нас тоже.

– Очень рад. А сколько нам времени для этого нужно?

– Для чего?

– Чтоб уйти из системы.

– Года два, наверное. Спросите Маккея. Я не могу ответить на все вопросы. Я не персонаж из вашей книги.

– Еще не поздно, – мрачно сказал Гибсон и выплыл из рубки.

Приближение курьера внесло в жизнь «Ареса» необходимое разнообразие. Веселая беспечность первых дней прошла, и путешествие уже становилось на редкость монотонным. Заключать пари по поводу курьера предложил доктор Скотт, но банк держал капитан Норден. По вычислениям Маккея, ракета должна была пролететь примерно в ста двадцати пяти тысячах километров с возможной ошибкой в плюс-минус тридцать тысяч. Большинство называло близкие цифры, но некоторые пессимисты, не веря Маккею, дошли до четверти миллиона. Ставили не на деньги, а на более полезные вещи: на сигареты, конфеты и прочую роскошь. В рейс разрешали брать немного, и все это ценилось куда больше, чем клочки бумаги со знаками. Маккей даже внес в банк бутылку шотландского виски. Он говорил, что не пьет, а везет ее на Марс земляку, который никак не может слетать в Шотландию. Никто ему не верил – и зря: примерно так оно и было.

– Джимми!

– Да, капитан!

– Кислородные индикаторы проверил?

– Так точно, капитан! Все в порядке.