Песики&Детектив - стр. 22
– «Корки»-то я предъявлю, если что, но разрешения на эксгумацию останков у меня нет, – заметил Яшин.
– Всю ответственность беру на себя, – успокоил его Крымов.
– Ладно, тебя не переубедишь. Скажи хоть, дело того стоит?
– Еще как стоит, Костя. Если мы этого не сделаем, призрак черного пса не успокоится и будет преследовать меня всю оставшуюся жизнь.
– Призрак черного пса? – сморщился Яшин.
– Ага.
– Ты здоров?
– Ага. Иди за лопатами. Я пока фотки сделаю.
Над головами гробокопателей шумели пожелтевшие клены. Остро пахло сырой землей. Подождали, пока начало смеркаться. В это время на кладбище уже никто не придет навестить покойных близких и тем более не станет заниматься похоронами. По ходу распили чекушку коньяка, прихваченного Яшиным, и чай из термоса. Рассказ Крымова про черного пса, заявившегося ему во сне, тронул старшего лейтенанта за живое.
– Главное, чтобы ты не спятил, – констатировал Яшин.
– Тащи лопаты из багажника, – сказал Андрей. – Полчаса нам хватит.
Вдалеке проезжали грузовики и легковушки. Потом над полем ярко загорелась закатная полоса. Заметно похолодало.
– Ну что, за работу? – спросил Крымов.
– Поехали, – отозвался Яшин.
Они работали со всей энергичностью, на какую только были способны. Ночной тьмы дожидаться никто не хотел, а в это время года темнело быстро. То и дело гробокопатели обозревали окрестности. Потом лопаты ударили в доски – крышка гроба. Зацепили и подняли ее. Еще одни останки – теперь уже безвременно погибшей молодой женщины. Скелет, истлевшее платье. Крымов достал большие ножницы, вручил Яшину фонарь, сказав: «Свети», – опустился на корточки и стал резать платье.
– Это еще зачем? – спросил Яшин.
– Так надо, – ответил его бывший шеф.
Он освободил ребра грудной клетки от истлевшего сырого материала, и в ярком луче фонаря что-то полыхнуло внизу. Крымов достал находку.
– Да это же золотой крест матери графа Дмитрия Оводова. Фамильная святыня. Вот это подарок! Теперь поглядим на ребра.
Два были повреждены – с наружной стороны грудной клетки и со спины.
– Что это значит? – спросил Яшин.
– Мария Аркадьевна Черкасова была не задушена, не отравлена, не умерла от менингита, как трактует ее смерть официальная версия, а погибла от пули, как и пес Арчибальд. Но третьего выстрела не было. А Павел Дмитриевич Оводов тем не менее лишился пальцев на левой руке.
Крымов сделал десятка три фотографий, потом снял свой нательный крест, завернул в носовой платок и положил его на останки Марии Черкасовой.
– Спите спокойно, Мария Аркадьевна. Царствие вам небесное, несчастной убиенной, жертве своей красоты. А этот крест я заберу…