Песчаная война - стр. 35
– Ну, вы видали, каков гад! – беспомощно обернулся к друзьям Сергей, первым выйдя из транса. – А ты, Игорешка, этого урода еще защищал! Беги, целуйся с ним, может, снизойдет!
Теперь ему почему-то никто не перечил…
Друзья никому не рассказывали о своем разочаровании, но слухи обладают мистической способностью рождаться вообще, кажется, без участия человека и распространяться со скоростью, близкой к световой. Поэтому, когда Олег с семейством и целым эскортом египетских парнишек из рум-сервиса, нагруженных чемоданами, свертками и коробками (видимо, тряхнул мошной напоследок хозяин жизни) появились на импровизированной пристани, там уже яблоку некуда было упасть.
По хроническому безлюдью последних дней не верилось, что в отеле остается еще такое количество постояльцев. Игорь узнал среди бедолаг и давешних прибалтов, и поляка с некой бесцветной особой, видимо, супругой, и прочих обитателей благословенной Европы, признанных спасателями недостойными их милости. А уж соотечественников… Многие, надеясь неизвестно на что, пришли полностью экипированными для отплытия – с багажом (кое-кто тащил даже огромные кальяны, купленные в сувенирных лавках – не бросать же добро). Но большинство лишь хмуро наблюдали за счастливчиками, даже не делая попытки шагнуть на причал.
Толпа молчаливо расступилась перед кортежем господина Пинского и так же молча сомкнулась за спинами сопровождающих его египтян-носильщиков. Он тоже не удостоил недавних товарищей по несчастью внимания. Только его супруга – полная миловидная шатенка, крепко держа за руки испуганно жмущихся к ней мальчика и девочку, весь короткий путь по колышущимся под ногами поплавкам понтона затравленно озиралась, будто ей в спину вот-вот должен был прогреметь выстрел или ударить брошенный кем-нибудь камень.
Хотя иные взгляды куда тяжелее камней…
Смуглолицый шкипер уже распутывал крепящие суденышко к причалу тросы, когда из толпы раздался плачущий женский голос:
– Хоть детей пожалейте! На коленях вас прошу – детишек возьмите!
Олег, уже находящийся на борту катера, обернулся и бросил, как плюнул:
– Простите, но я не могу взять на себя такую ответственность.
Этот плевок в лицо остающимся на берегу переполнил чашу терпения, и толпа угрожающе качнулась к понтону. Но финансист предвидел и это.
Темнолицый усатый здоровяк, мало чем уступающий Сергею по габаритам, а в охвате талии и превосходящий раза в полтора, – один из охранников, день-деньской скучавших у ворот отеля и возле рамки металлоискателя на ресепшене – заступил дорогу самым рьяным и угрожающе положил руку на расстегнутую кобуру. Он не сказал ни слова, но под его взглядом из-под насупленных «брежневских» бровей даже самые бесшабашные почувствовали себя неуверенно.