Первый воин - стр. 19
Сосед попытался перехватить слово:
– Извини…
– Алёша, ну кто так здоровается! Сашенька, твоя мамочка подсказала, где тебя искать! – перебила внука активная старушка.
– Здравствуйте, – спотыкаясь на согласных, произнесла я.
– Мы хотели тебе гостинчик передать, – втиснулась Галочка, если так можно назвать женщину, подходящую мне в бабушки.
– Сашенька, я даже боюсь представить, чтобы мы делали без тебя и Оленьки! – активная старушка не давала своим родственникам вставить и пары слов.
– О, да это всё мама, – я невольно улыбнулась, – я всего лишь умудрилась случайно попасть с Алексеем в одну палату.
– Алёшка, ну что ты растерялся, давай, – подтолкнул сгорающего от стыда внука один из старичков.
– Саша, спасибо вам с Ольгой Александровной. Вот, – пробубнил он монотонно, точно детсадовец на утреннике заученную речь, и передал мне яркий бумажный пакет с фруктами и сладостями.
– Спасибо, но не стоило беспокоиться, – неловко поблагодарила я и прижала к себе пакет.
Бабушки не удержались и по очереди начали меня обнимать, я даже не успела дёрнуться, как молния уже прожгла висок.
Под холодным проливным дождём, бессмысленно прячась под зонтиками, хлюпая по лужам, шла длинная процессия. Люди, облачённые в чёрное. Впереди – катафалк. Сразу за ним – две женщины, придерживающие друг друга. В них едва ли можно узнать Галочку и Любовь Викторовну, осунувшиеся заплаканные лица, серые лица. По бокам – их мужья, пытающиеся спрятать супруг от дождя бесполезными в такой ливень зонтами. Галочка еле стоит на ногах, и в какой-то момент кажется, что она упадёт прямо тут, в грязную лужу. Но Любовь Викторовна не даёт этому случиться:
– Аля… – стонет женщина. – Алечка, моя девочка, моя доченька.
В какой-то момент слова переходят в надрывный вой. Любовь Викторовна держится только потому, что больше никто не позаботится о Галочке:
– Идём, дорогая, мы должны идти, – приговаривает она. – Дети вместе, они всегда и везде были вместе, и сейчас. Идём. Нам нужно идти.
Я застыла в болезненном ступоре, когда перепуганные старушки выпустили меня из объятий:
– Сашенька? Плохо? Василий, зови немедленно врача! – вскрикнула Галочка.
– Нет! Нет! Я в порядке! Я… Я не привыкла… Я… извините… – слова никак не хотели мне подчиняться.
– Сашенька, милая, ты что же это плачешь? – всплеснула руками Любовь Викторовна.
– Я нет, не плачу… – сняла очки, хотела протереть глаза и удостовериться, что они сухие, когда кончики пальцев коснулись мокрых ресниц.
Слёзы? Кажется, я впервые плачу.
– Давай-ка водички, – сунул мне в руки стакан один из дедушек Алексея.