Первый - стр. 12

– Почти приехали, – более жизнерадостно, чем думала, сказала я.

Маг спит. Неподвижно, как спят крайне утомлённые люди.

Было странно, когда он впервые по-человечески отреагировал на моё предложение, не сгрёб за шкирку, не ткнул носом, не раскритиковал, не обругал, не посмотрел тяжело и холодно.

Он был из той породы людей, которые не болеют. Таких обходят стороной эпидемии, весенне-осенняя сырость и зимние холода, но если они заболевают, то переносят процесс куда тяжелее часто болеющих среднестатистических граждан. Пока я сидела под дверью отталкивающе стерильной больничной палаты, я не раз подумала в сходном русле, несколько легкомысленно пренебрегая специфичностью и тяжестью травм Мага. Он так контрастно ослаб, что к нему получалось относиться по-человечески. Он так ослаб, что порастерял свою неумолимую жёсткость. Он так ослаб, что я решила доверять ему. Не будь доверия, я бы не упомянула при нём о существовании родителей, не то что не предложила бы убежище до выздоровления.

Он хотел уехать из больницы, мне казалось, что сами стены давят на него, хотя он, конечно, никогда такой избитой штампами фразы не произносил. Сон не приносил ему отдыха. Он выматывался. Нехорошая усталость его мучила, неестественная.

Как и ожидалось, стоило оказаться в машине и перенестись в знакомую местность, совесть чуть ослабила челюсти, стало хоть и немного, но легче. У Тимура на лице отражалось лёгкое удивление, сглаженное таинственным полумраком салона зачарованной машины. Праздно сидя на водительском сидении, я с трудом убеждала себя, что рядом именно Маг, которого я, казалось бы, вполне изучила. Попахивало совсем недавно снятым гипсом, и он, осунувшийся, всматривался в лобовое стекло.

Остальное было таким, каким я и запомнила. Снег облепил ландшафтные метки, но мои глаза он обмануть не мог. Пустая коробка остановки в шапке снега, погнутый столбик еле светящего, засыпающего фонаря, превращённая в сугроб скамейка. Машина, по сути своей не являющаяся продуктом одного лишь технического прогресса, вдумчиво выбирала безлюдные улочки между отстоящими от дороги пятидесятилетними трёхэтажками. Я на какое-то мгновение испугалась осуждающего взгляда Мага, его неодобрения, но он смотрел в окно, пытливо отыскивая следы того, чего не было, но ничем не обнаруживал презрения к откровенной непритязательной провинциальности окраины города моего детства. Наконец, когда петлять не осталось возможности, авто вырулило на выбеленный махровый и пушистый, как полотенце, проспект.

Стало ещё тише, чем прежде, колёса ехали как по бархату. Авто мягко остановилось у самого подъезда. Маг выступил вслед за мной с неестественной лёгкостью, словно был невесом. Я нерешительно остановилась у закрытой дверцы. Маг вопросительно смотрел на меня, не произнося ни слова. Он не застегнул куртку и даже ночью был отчётливо бледен. Я впервые задумалась, что скажу родителям. Я уезжала с чемоданом и убедительной легендой, а обратно возвращалась в совсем другой одежде с пустыми руками, с мужчиной, о котором никогда не упоминала.