Первый в списке на похищение - стр. 27

– А ребенок?

– И ребенок будет мой.

– Но в случае развода алименты будет платить он?

– В случае развода алименты платить буду я. Но развода не будет – и ты это прекрасно понимаешь.

– Извини, – она потерла пальцами виски, – голова что-то кругом идет, тупая я стала… Он же будет прикасаться ко мне, – проговорила она жалобно.

– Он до тебя пальцем не дотронется.

– Значит, он будет мужем только на бумаге?

– Наконец-то до тебя дошло!

– И за это получит деньги?

– Он и так получает деньги. Уже! И немалую сумму.

Вика помолчала немного, переваривая то, что услышала, качнула расстроенно головой:

– В конце концов, я сама в этом виновата…

«Никто ни в чем не виноват, все равно, если не сегодня, то завтра это должно было произойти», – хотел было сказать Белозерцев, но промолчал, вместо этого лишь выразительно пошевелил плечами, словно ему сделалось холодно – на самом деле он старался освободиться от усталости, как от тяжелого рюкзака. И вообще, это единственный путь удержать Вику около себя – выдать замуж за доверенного человека, повязать ее… Другого пути нет.

– Ты пойми, Вика, ныне это нормальная вещь, так поступают многие.

– Примета времени, это ты хочешь сказать?

– Да, примета времени, выражаясь языком кондового соцреализма.

– Ох, как бы я не хотела становиться в один ряд со многими!

– И не надо! Никто от тебя этого не требует, на дыбу не тянет. Повторяю: ты как была моей, так моей и останешься. И ребенок будет записан на мою фамилию.

– Даже так?

– Даже так! Другого выхода нет, Вика, ты пойми! – внутри у него родилось, скатавшись. в небольшой ледяной пузырь, раздражение, пузырь этот начал стремительно расти, Белозерцев хотел было задавить его, но попытка оказалась тщетной, и пузырь пополз вверх.

– И кто же он, мой избранник? – медленно выговаривая слова, спросила Вика.

Пузырь тихо лопнул. Белозерцев с облегчением вздохнул, выдавил из себя воздух, скопившийся в груди и мешавший ему не только дышать, но и думать, – Вика женщина умная, раз она задает такой вопрос – значит, все поняла и сломалась, больше ставить условий не будет. Но и ему нельзя перегибать палку, иначе он потеряет ее.

– Нормальный человек. Вполне нормальный. Мой товарищ. Вместе учились в институте.

– Только ему в жизни повезло меньше, чем тебе.

– В некотором роде да.

– Как хоть его зовут, моего счастливого избранника?

– Игорем. Игорь Борисович, если полностью.

Она усмехнулась, неверяще покачала головой.

– Небось этакий дудак, дудачок, не самый высокий – скорее низкий, но не совсем низкий, с пухлыми розовыми щечками, обезоруживающей старческой улыбкой и светлыми бараньими кудряшками на голове.